— Обязательно ли носить форму? А то мне не идёт этот оттенок синего, — спросила девушка, сидящая у окна.
— Обязательно! Вам даётся две недели на пошив или приобретение формы. В дальнейшем за нарушение правил внутреннего распорядка будут выписывать наказание. И вы будете обязаны его выполнить, иначе не допустят до занятий.
— Что ещё за наказание? — всполошился пухляш, которого я заметил ещё на экзамене.
— Обычно это касается уборки территории или помощь в лаборатории.
— А мне нравится в лаборатории. Я могу хоть каждый день туда ходить, — хохотнул один из студентов.
— Боюсь, вы быстро устанете от грязной работы. К экспериментам вас никто не подпустит. А вот мытье колб или протирание полов — работа как раз для таких случаев. Ещё вопросы?
— Где мы вас можем найти при необходимости? — подняла руку ещё одна девушка.
Всего их было две на всю группу. Чувствую, не обойдётся без разбитых сердец и драк за углом академии.
— Сложный вопрос. Придётся поискать. Я либо работаю с документами в деканате, либо веду занятие со студентами, либо занимаюсь научной работой в лаборатории. В любом случае я напишу свой номер телефона, и вы сможете позвонить мне, — он взял мел и написал на доске номер. — На этом всё. Хорошего дня!
Он развернулся и вышел из кабинета.
Преподаватель, которая представилась Лилией Васильевной, и начала занятие. Было скучно. Она рассказывала об истории аптекарского дела и о роли аптекаря в обществе. И так понятно, что аптекарь призван лечить людей наравне с лекарями. Поэтому я просто отвернулся к окну и всю пару смотрел, как по дороге на которую выходили окна учебного корпуса проносятся шикарные автомобили столичных богатеев.
Сеня же постоянно что-то писал в своей тетради и даже два раза просил повторить формулировку. Он прямо серьёзно взялся за учёбу. Я же с сожалением подумал о том, что придётся провести за партой много времени, слушая никому не нужную теорию вместо того чтобы заниматься делом.
Пару раз я ловил на себе злобный взгляд Максима Филатова. Очень надеюсь, что у него хватит ума не вставлять мне палки в колёса.
Через полтора часа скуки прозвенел звонок, и мы с Сеней вышли из аудитории.
— Следующая пара — химия. Кабинет на втором этаже.
— Снова теория?
— А как же. Думаю, ближайшие полгода нас в лабораторию не впустят.
— Печально, — вздохнул я. — Интересно, есть какая-нибудь возможность не посещать занятия?
— Сомневаюсь. За прогулы могут отчислить.
Мы двинулись в сторону лестницы, когда нам дорогу преградил крепкий парень спортивного телосложения. Он сидел на первой парте как раз напротив преподавательского стола.
— Филатов, значит, — он упер руки в бока и с вызовом уставился на меня. — Говорят, ты нарушил запреты, и тебя хотели посадить. Зря они этого не сделали, очень даже зря. Целее был бы.
— Ты кто такой? — не понял я.
— Илья Харитонов, — он с нажимом произнёс свою фамилию.
В первый раз слышу. Пришлось покопаться в памяти Шурика. Ага, понял. Оказывается, Харитоновы были давнишними конкурентами Филатовых. Их род тоже славился талантливыми аптекарями. Отец Ильи, Юрий Харитонов, также претендовал на звание Личного аптекаря императора, только Дима его обошёл.
— А-а, Харитонов. Ясно. И что тебе надо?
— Из-за твоего отца все аптекари пострадали, а мы больше всех. Нас лишили имперских заказов, а люди думали, что не только вы, но и все аптекари применяют ведьминские заклинания. В наши аптеки перестали ходить.
— Печально это слышать. Но если ты читаешь газеты или хотя бы смотришь телевизор, то должен знать, что мы тут ни при чём.
— Может вам и удалось обмануть судей, но не нас, — злобно процедил он сквозь зубы. — Мой отец давно подозревал, что у вас есть какой-то секрет. И, похоже, что вы всё же использовали тёмные силы.
— Слушай, Харитонов, иди отсюда, — усмехнулся я, обошёл его и продолжил путь.
— Кто-то должен понести наказание за всё, что с нами произошло. И это будешь ты! — крикнул он мне вслед.
Ну и дурак. Он даже не знает с кем связался…
Глава 7
На втором занятии мне снова было скучно. А как же химикаты? А как же опыты? Почему вместо настоящей химии мы снова изучали никому не интересную теорию? Пф-ф-ф, если так дальше пойдёт, учёба мне быстро наскучит.
Сеня же записывал в толстую тетрадь чуть ли не каждое слово преподавателя. Ну что ж, такой прилежный товарищ мне может пригодиться. Нужно же будет у кого-то переписывать лекции.