— Ты права. Но к чему этот разговор? — я потянулся к подносу, на котором лежали небольшие бутерброды с творожным сыром и красной рыбой и, засунул в рот сразу два.
М-м-м, вкуснятина.
— Я хочу, чтобы ты был рядом с ним и, как преемник Григория Афанасьевича, участвовал во всех обсуждениях.
— Ну пока я не глава рода, никто меня слушать не будет, — я нацелился на блюдо, на котором лежали корзиночки с паштетом из гусиной печени и кружком свежего огурца.
— Главное, чтобы к тебе прислушивался Дима, а он тебе всецело доверяет. У меня же нет права слова при таких делах. Да и меня никто из них всерьез не воспринимает, а вот ты — совсем другое дело.
— Хорошо. Но сначала я поем, а то голоден как ворсистый моргл, — я засунул в рот корзинку с паштетом и принялся жевать, прикрыв глаза от удовольствия.
Какое блаженство этот нежнейший паштет!
— Кто такой этот ворсистый моргл? — спросила Лида и подвинула ко мне блюдо с несколькими видами сыра.
— Паук такой, — ответил я набитым ртом, куда засунул кусок поджаристого на ароматном масле хлеба и голубой сыр. — Он вечно голоден и ест до тех пор, пока не лопнет. Но из его ядовитой железы получаются отличные ядовитые пилюли, которые медленно убивают врага, заставляя его сильно мучиться.
— Ты шутишь, — усмехнулась она. — Нет такого паука. Я бы знала.
— Да, ты права, — кивнул я, хотя это было неправдой.
Колония ворсистых морглов жила за хребтом гор Дозора. Во время своего очередного исследовательского путешествия я видел одного из них. Пауку удалось добраться до гнезда термитов, и он начал пожирать тех кто попадался на его пути.
Я сидел неподалеку, в засаде на ширококлювого орлана-горца, и видел, как моргл сожрал сначала всех термитов-воинов, которые пытались отогнать его от гнезда. Затем, когда он мощными жвалами разгромил половину гнезда, то съел рабочих, а потом и королеву. Он настолько раздулся, что еле передвигался, но продолжал есть. И когда добрался до личинок, которые находились на самых нижних этажах термитника, то просто лопнул. Вот такая нелепая смерть от обжорства.
Я попробовал еще несколько закусок, запил апельсиновым пуншем и вернулся в гостиную. Народу значительно прибавилось, и от великого множества различных эфиров захотелось чихнуть. Я решил, что лучше не «включать» здесь свою способность, чтобы нормально дышать, иначе у меня голова закружится от парфюма некоторых мужчин и большинства женщин.
В комнате чувствовалось напряжение. Однако Дима был спокоен и старался каждому уделить внимание и перекинуться хотя бы парой фраз.
Я взял бокал с белым вином, опустился в кресло и принялся внимательно наблюдать за гостями. Некоторые мне не понравились сразу. Не могу сказать, что точно с ними было не так. Я так и не смог определить, что именно меня насторожило, но решил больше не покидать гостиную и внимательно следить за всем, что здесь происходит.
Вскоре, когда гости заметно повеселели, Дима постучал вилкой по бокалу, привлекая к себе внимание. Все замолчали и встали вокруг него полукругом.
— Я рад, что вы все сегодня здесь собрались. Пришли даже те, кого я совсем не ожидал увидеть. Спасибо вам.
Послышались редкие хлопки.
— Мы с вами многое пережили за это время. Некоторые нашли способ выживать самостоятельно. Кто-то примкнул к лекарям. И я это ни в коем случае не осуждаю, — быстро добавил он. — Я рад, что вы нашли своё место. Однако сейчас, когда имперские заклинатели сняли с нас запрет на пополнение маны, и нам вернули все аптеки и лаборатории, мы полны решимости продолжить нашу миссию и лечить людей. Некоторые из вас начали работать с нами ещё до суда, — он кивнул стоящим рядом Вану Ли, Владимиру Зощенко и Армену Иванишвили, а затем повернулся к чете Огневых. — Я знаю, что вы преуспеваете, и очень рад этому.
Сдается мне, что если бы выступил дед, то говорил бы он совсем по-другому. Но мне кажется, что Григорий Афанасьевич еще скажет свое веское слово. Позже. А сейчас я просто слушал и наблюдал.
Дима ещё много говорил о том, что планируется и как будет вестись дальнейшее сотрудничество, а я не сводил взгляда с наших гостей. Когда Дима дал слово Армену Иванишвили и тот рассказал, что их сеть аптек процветает, и в ближайшее время планируется открытие ещё трех аптечных пунктов, многие оживились и, отставив бокалы, прислушались.
Затем Огнев рассказал, что у него уже четыре магазина с косметическими средствами, и пришлось срочно увеличивать производство, ведь бальзамы, лосьоны, шампуни и другие средства, изготовленные по моим рецептам, расходятся очень быстро. После его выступления число воодушевлённых увеличилось. Послышались вопросы. Кто-то выразил готовность тоже начать заниматься косметикой, ведь, как оказалось, это направление не так уж и развито.