— Привет! — она чмокнула меня, повисла на шее и, посерьёзнев, спросила. — Почему ты мне не сказал, что ты там тоже был?
— Где?
— В академгородке.
— Да, был. А зачем говорить? Я жив и здоров, всё хорошо закончилось, никаких проблем.
— Ох не знаю, — она взяла меня за руку, и мы не спеша двинулись в сторону академии. — У тебя-то может и нет проблем, но вот у руководства академии их хватает. Как узнали чрезмерно тревожные мамаши, что случилось, такой вой подняли. Бедный ректор со всех сторон отбивается, ведь не только полиция и различные образовательные ведомства занялись этим делом, а также пожарные, санитарная служба и ещё много кто.
— Было бы из-за чего такую волну поднимать. Все остались живы и почти здоровы. Никаких страшных увечий не было. Я сам всех проверил.
— Знаю, но отец говорит, что даже до них дошли слухи о том, что академию могут прикрыть на время разбирательств.
— Только не это! — послышался сзади возмущенный голос Сени. — Не для того я поступал, чтобы не учиться! Хочу учиться!
— Звучит как лозунг, — рассмеялась Лена. — Так и вижу, как по городу идут студенты с плакатами и скандируют «Руки прочь от ММА! Хотим учиться!».
— Так это же просто потрясная идея! — у Семёна загорелись глаза.
— Вообще-то я пошутила.
— А я нет! Мы должны отстоять нашу академию. Если понадобится, я…
— Не понадобится. Идите на занятия, — послышался уставший старческий голос.
Разом обернувшись, мы увидели ректора, который медленно поднимался по лестнице вслед за нами. Он выглядел ещё старше, чем на празднике. Осунулся, заострились нос и скулы, уголки губ опущены вниз. Должно быть он почти не спит и плохо питается.
Мы поздоровались и посторонились, пропуская его вместе с двумя телохранителями.
— А раньше он ходил без охраны, — шепнула Лена.
— Мамаш испугался? — усмехнулся я.
— А кого же ещё! Протесты женщин всегда приводят к переменам. Доказанный факт, между прочим.
— Бред какой-то. Женщин никто не боится. Вы слабые, — возразил Сеня.
— Слабый пол сильнее сильного в силу…
— Вы чего здесь застряли⁈ — это был Боярышников. Он буквально испепелял взглядом нас с Сеней. — Мало вам одного опоздания? Ещё хотите? Звонок через две минуты!
Препод резко распахнул дверь и скрылся внутри.
Лена поцеловала меня и, поправив на плече сумку, набитую книгами, и поспешила в академию. Пришлось идти на Фармакологию.
На занятии я смотрел в окно и демонстративно зевал во весь рот. Боярышников же старался не обращать на меня внимание, но пару раз я встречался глазами с его взглядом. Взглядом полным ненависти.
Такие чувства вытягивают много энергии и портят настроение. Зачем ему понадобилось учить меня, я не знаю. Но чувствую, что не просто так он отказался от профессии лекаря и стал преподом. Что же ему от меня надо? Или дело в чем-то ином?
После занятия мы с Сеней пошли к комендантше, чтобы попросить дать отопление в дом, в котором живёт Сеня, но дверь её кабинета была заперта.
— Её нет, — сказала женщина, проходя мимо и прижимая к груди стопку журналов.
— А где она? До обеденного перерыва ещё два часа, — возмутился Сеня.
— Дарья Алексеевна в лечебнице, — бросила она на ходу.
Мы с Сеней переглянулись и поспешили следом.
— Почему? Что-то случилось? — встревоженно спросил друг.
— Дарью нашли в доме без сознания. Уже несколько дней в реанимации.
— Что-то с сердцем? — осторожно спросил Сеня.
— Подробностей не знаю, — сухо ответила она и торопливо двинулась к лестнице.
Сеня повернулся ко мне и с укоризной покачал головой. Намекает на то, что я своим средством ей навредил.
— Я её предупреждал не перебарщивать, — пожал я плечами.
— Ты можешь ей помочь? — вполголоса спросил Сеня, предварительно убедившись, что нас никто не подслушивает.
— Да. Всего лишь нужно вывести снотворное из организма.
— Поехали в лечебницу, — упрямо заявил он.
— ГВыспится — проснётся. Не стоит беспокоиться, — я казался быть убедительным, чтобы парень не переживал, что комендантша пострадала из-за него.
— И как долго она будет спать?
— Смотря сколько выпила. Если весь пузырёк, то дней десять.
Он шумно выдохнул, немного подумал и кивнул.
— Хорошо. Но если она не очнётся…
Сеня не стал договаривать, но по взгляду я понял, что он пойдёт признаваться. Хотя он в этом деле совсем ни при чём, но чувствует ответственность, ведь ради него я старался.