— Алло, Роман Дмитриевич, мне нужно с вами встретиться. Вы можете подъехать? — скороговоркой выпалил он, едва услышав ответ.
— Что случилось? Император… жив?
— Да, жив. Но… Это не телефонный разговор. Нам нужно встретиться, и как можно быстрее.
— Понял. Скоро буду.
Личный лекарь императора убрал телефон в карман и почувствовал облегчение. Теперь не он один будет принимать решения и отвечать за них. Возможно, тот диагноз, который они заподозрили, на самом деле неверный, и у государя всего лишь простуда, но пятна… Эти пятна меняют всю картину заболевания и намекают лишь на одну болезнь, с которой давно никто не сталкивался. Если это подтвердится, то станет понятно, что императора намеренно заразили.
Он налил себе воды из хрустального графина, но отпил лишь пару глотков. Не хотелось ни есть, ни пить. И всё из-за тревоги, что поселилась в душе. Если императора не станет… Даже думать об этом не хотелось.
Через несколько минут привезли упаковки с физраствором. Адам Гидонович поставил капельницу Его Величеству, а Анатолий Борисович обильно смазал сиреневые пятна противовоспалительной мазью, изготовленную по рецепту Филатовых. Однако никто не верил, что мазь поможет. Просто нужно было хоть что-то делать. От сиденья без дела тревожность только усиливалась, а так создавалось ощущение, что всё под контролем.
Не прошло и получаса, как Демидов явился во дворец. Лекарь встретил его в одном из залов, которых в множестве было во дворце.
— Анатолий Борисович, что случилось? — Роман Дмитриевич всю дорогу ломал голову над тем, что могло произойти, за день и что так встревожило уважаемого дворцового лекаря, который носил титул Личного лекаря императора.
— Роман Дмитриевич, мы не уверены на сто процентов, но подозреваем одну нехорошую болезнь, — осторожно начал лекарь.
— Что за болезнь такая?
Анатолий Борисович оглянулся, и только убедившись, что никто не подслушивает, понизив голос ответил.
— Чума.
Демидов недоверчиво посмотрел на лекаря. Уже больше сотни лет никто не слышал об этой болезни.
— Как я знаю, мы научились успешно бороться с этой болезнью.
— С обычной чумой да, но не с Ведьминой, — лекарь принялся нервно потирать руки. — По симптомам всё сходится: сильный жар, сиреневые пятна. Со временем пятна покроют всё тело и превратятся в кровоточащие язвы.
— Ясно, — сдержано кивнул глава тайной полиции. — Вы, лекари, умеете лечить эту чуму?
— Дело в том, что… к сожалению, нет. Мы бессильны против ведьминской магии. Вы же сами знаете, что ведьминская магия запрещена в империи, поэтому никто не занимался изучением болезней, насланных ведьмаками.
— Но вы хоть знаете, как именно заразили императора? Неужели по дворцу беспрепятственно передвигается ведьмак?
— Я не знаю точно, но чумой невозможно заразить на расстоянии. Должен был быть контакт. А где, когда и как он произошёл, я не знаю, — лекарь развёл руками.
— Та-а-ак, — задумчиво произнёс Демидов. — У вас есть хоть какие-то предположения, как можно избавиться от болезни? Может, созвать совет, или как это у лекарей называется?
— Консилиум… Конечно, мы можем созвать лекарей, но вы же понимаете, что вряд ли есть лекарь, который знает больше чем мы. К тому же император просил держать в секрете его недомогание.
— Ведьмину чуму нельзя назвать простым недомоганием, — сухо ответил Роман Дмитриевич. — Его Величество приходил в себя?
— Ненадолго. Он постоянно спит. У нас даже нет возможности напоить и накормить его, поэтому используем капельницы.
— То есть, вы хотите сказать, что у вас вообще нет никаких предположений, как справиться с болезнью? Вы хотите сказать, что император обречён? — повысив голос, спросил глава тайной канцелярии и уставился на лекаря.
Анатолий Борисович не успел ответить. Сзади раздались решительные шаги.
Демидов резко обернулся и увидел высокого молодого человека с копной густых русых волос, локонами спускающихся до плеч. На нём был тёплый дорожный костюм и высокие кожаные сапоги.
— Ваше высочество, приветствую вас, — глава тайной канцелярии низко поклонился наследнику.
Лекарь последовал его примеру.
— Отец умирает? — выдохнул наследник. — Отвечайте!
Глава 5
Цесаревич Алексей уставился на двух притихших людей, которых знал с детства: главу тайной канцелярии и лекаря отца. Они только что говорили о том, что его отец обречён.
— Говорите! Я вас внимательно слушаю, — велел он.
Лекарь вышел вперёд и, ещё раз поклонившись, несмело начал говорить.