Наряжался, готовился.
Сам спор на десятки миллиардов, а стороны до сих пор не согласовали опись имущества. И самое главное: в глубине души они надеются, что именно сегодня что-то решится.
Как мило.
09:16.
Савенко кивает мне:
— Начинаем. Кто у нас истец?
Першикова, юрист «ГрандРазвития», поднимается. У нее строгий костюм, тонкая папка и голос, как будто она лично подписывала Конституцию.
— Уважаемый суд, наш иск касается расторжения соглашения с ООО «ОливСтрой» в связи с многочисленными нарушениями. Денежные средства были распределены непрозрачно…
Я сижу и записываю в протокол. В голове рисую галочки: нарушили сроки, провели «оплату за консультации» через офшоры.
Вывод средств: м-м-м… предположительно.
Удачи, адвокат. Не будем поминать лихом.
09:26.
Встает Исхаков С. А.
Надо отдать должное — вставать он умеет. Прямо, спокойно, с таким видом, будто сейчас не офшор защищает, а вручает Нобелевскую по экономике.
Я вслушиваюсь и даже задерживаю дыхание.
— Уважаемый суд. Мы категорически не согласны с позицией истца.
Классика. Я почти разочарованно улыбаюсь. Исхаков отзеркаливает и продолжает:
— Наши действия соответствовали заключенному инвестиционному соглашению... Бюджет проекта утверждался обеими сторонами... Более того, мой клиент самостоятельно профинансировал работы в период, когда «ГрандРазвитие» не обеспечило выполнение предусмотренных условий, а именно не предоставило инфраструктурные допуски...
Автоматически перевожу:
«Мы тратили, как хотели, потому что вы лили воду и тянули с разрешениями».
Что ж. Приходится признать — умно.
А главное, труднодоказуемо.
— Также просим приобщить к материалам дела расшифровку аудиозаписи, сделанной в июне 20ХХ года на встрече представителей сторон, где зафиксирована договоренность о распределении обязанностей.
09:31.
Я вздыхаю. Аудиозапись. Господи, ну хоть не флешка на резинке, как в прошлый раз!
Савенко смотрит на меня. Киваю — записала.
Першикова подскакивает с места и шипит, как чайник:
— Ходатайствуем об исключении данной аудиозаписи! Не представлено согласие участников! Запись получена с нарушением закона!
Ну, понеслась.
Исхаков парирует невозмутимо:
— Уважаемый суд, мы прилагаем расшифровку, а не запись. Используем ее не как доказательство, а как источник анализа обстоятельств.
Голос у Савенко ровный, но в глазах — легкое раздражение:
— Решение по приобщению — в совещательной. Пока не приобщаю.
Я записываю. Исхаков косится в мою сторону.
В ответ я поднимаю бровь: да-да, представьте себе, не прокатило.
Он почти незаметно улыбается, и я хмурюсь.
Ему что, нравится, когда его стопорят? Или он что-то задумал?
Напряжение усиливается. Заседание длится менее получаса.
09:38.
Снова берет слово Першикова:
— Мы считаем, что ответчик пытается перевести спор в плоскость политического давления и скрыть истинную природу денежных потоков.
Классика номер два: вкинуть слово «давление», не поясняя чье.
Исхаков нетерпеливо закатывает глаза. Спорю, думает то же самое.
— Кроме того, хотим отметить, что истец неоднократно направлял уведомления, и все они остались без ответа.
Савелий Андреевич даже уже не встает, достаточно, видимо, освоился. Просто говорит из-за стола:
— Мы не обязаны реагировать на уведомления, не имеющие юридической силы. Я бы хотел напомнить, что нами подан встречный иск, и он тоже в производстве.
Савенко чеканит:
— Позиция понятна. Александра, зафиксировали?
— Зафиксировала, Гаянэ Юрьевна, — отвечаю я звонко.
09:45.
То ли улыбка, то ли бойкий голос, но что-то во мне будто бросает Исхакову вызов. Потому что он вдруг поднимается, подходит к моему столу и пытается передать дополнительные материалы.
Прямо из папки.
Лично в руки.
Это выписка из реестра расходов по генподрядчику.
Обалдев, я отклоняюсь чуть назад:
— Только через канцелярию. С отметкой о входящем.
Савелий Андреевич таращится на меня, как водитель спорткара, которому впервые в жизни показали знак «Уступи дорогу». Дескать, вы серьезно?
Я продолжаю:
— Без подписи судья не примет.
— Я просто хотел, чтобы вы…. — Он смотрит в упор.
— Я не принимаю документы.
Исхаков застывает с папкой в руке. Пафосный момент разбивается об административный лед, мы снова друг на друга пялимся. Зрительная атака адвоката ответчика плавно выжигает воздух вокруг, и мне становится душно.