— Мы держим всех питомцев раздельно, потому как у каждого свой характер и темперамент. Находясь вместе, они становятся менее послушны, а иногда устраивают бунт. Ну и, конечно, сучек держим вдалеке от кобелей, потому как мальчики и девочки всегда найдут, чем заняться наедине. А мы, кинологи, должны контролировать рождаемость.
Он закурил, затем протянул зажигалку, предлагая мне поджечь и свою самокрутку.
— Ты ведь служивый, должно быть, строгих моральных убеждений. Так зачем тебе это?
— Что именно? — спросил я, хотя и без труда догадался, что кинолог намекал на мой служебный роман с майором, ведь до этого он упомянул о случке собак.
— А сам не догадываешься? Начальнице секретари–то не нужны, ей особо не в чем ассистировать. А вы приходите — молодые, уверенные, красивые! Твой предшественник, любимец майора, так зазнался от близости с ней, что перестал здороваться с коллегами. Зарплату получал вдвое выше обычного секретаря. А секретарь — это ведь от слова «секрет», улавливаешь? Он хранил её тайны, но главной так и не узнал. Она ему до конца не доверяла. Вот он и ходил, вынюхивал, выслеживал. Его целью была власть и нажива. Он хотел сколотить на центре состояние, шантажируя начальницу её же тайнами. Но за любопытство и жадность в итоге вылетел отсюда. А тебе зачем эта работа? Какова твоя цель?
— У меня любимая девушка в другой стране живёт, и мне нужны деньги, чтобы отправиться к ней и сделать предложение. А вот романы с начальством я не вожу, просто выполняю свои рабочие задачи и получаю за это зарплату.
— Ну, что же, полагаю, ты пришёл по адресу, — кивнул собаковод. — Да и не всё романом ограничивается, сынок! Деньги можно делать разными способами, если есть мозги и нет жадности. И всё это — сверх зарплаты.
Он многозначительно похлопал меня по плечу, но вдруг резко сменил поведение на отчуждённое и затушил сигарету носком ботинка. Я оглянулся. К нам приближалась начальница-майор.
— А я думаю, где мой секретарь? — произнесла она, подходя вплотную, а в её голосе слышался лёгкий упрёк. — А он, оказывается, у вольеров!
— У меня перерыв, — спокойно ответил я, считая, что в этот час имел право находиться там, где захочу. — Я ещё щенков планировал навестить.
— Оставь нас! — приказала она кинологу, холодно взглянув на него. Тот послушно кивнул и отправился ко входу в здание.
Начальница обратилась ко мне:
— Я сама покажу тебе щенят.
Я последовал за майором к низкому вольеру, который напоминал жилище гномов: аккуратный кирпичный домик с деревянной дверью, перед которой располагалось крыльцо, обнесённое невысоким забором.
Будучи высоким, я почувствовал себя великаном, когда подошёл поближе к щенячьему вольеру. Мы сели на крыльцо, чтобы оказаться на уровне двери, и, достав ключ, начальница отперла замок.
Из домика, словно пушистые шарики, один за другим выпрыгнули щенки лабрадора. Они суетились, смешно спотыкаясь на бегу, и радостно виляли хвостами. Я подхватил самого круглого и неторопливого. Его бархатистая кремовая шерсть была гладкой и мягкой. Пока я гладил щенка, вопрос, не дававший покоя, сорвался с моих губ сам собой:
— Почему моя зарплата выше, чем у обычного секретаря?
— А кто вообще назначил планку того, какой она должна быть? — невозмутимо спросила майор.
— Я получаю больше, чем старший кинолог, хотя не делаю и десяти процентов его работы!
— Ты работаешь здесь первый день. Откуда тебе знать свою нагрузку?
— Скажите честно, Вы рассчитываете на роман и платите мне за интимные услуги? — испытывая жуткую неловкость за свою прямоту, высказал я опасение.
Запрокинув голову, начальница звонко рассмеялась:
— Плачу за интимные услуги?! Да если ты, дорогой, познаешь мою страсть, то сам будешь доплачивать за то, чтобы она никогда не заканчивалась! Нет, за постель я платить не стану.
— Тогда с чего такая высокая ставка? — не отступал я.
— Не вздумай болтать об этом! — серьёзно произнесла майор, а её улыбка мгновенно погасла. — Для окружающих у тебя обычная зарплата — та, что указана в трудовом контракте. Всё, что ты получаешь сверху — из моего кармана.
Я нахмурился.
— За что же Вы мне платите? Неужели, просто так? За красивые глаза?