«Как живой» - подумал некромант, судорожно сглотнув, и нервно переведя взгляд на застывшую Банши.
Их белые волосы развевает холодный ветер, и оба они напоминают собой застывшие статуи или даже надгробия. Лица этих двоих истощенны невыразимой болью и мучениями. Они, будто неизлечимые больные, приняв свою действительность, молчаливо стоят, покорные судьбе.
Бури не случилось. Некромант осторожно отпустил холодную руку Мирабэль, она, медленно переведя взгляд на стоящего рядом мужчину в черном, тихо опустилась на могилу вожака. Женщина около часа, не проронив ни слова, гладила морду и спину гордого рыжего волка, с любовью смотрящего на деревянное воплощение ее самой.
Некромант отошел на приличное расстояние, и, практически слившись с темным пейзажем почти зимней ночи, молча наблюдал за своей подопечной, терпеливо ожидая, когда она будет готова.
Уже забрезжил рассвет, когда Банши, все так же, паря над землей, приблизилась к Нереусу Десслору. Она молча взяла его за рукав, и потянула за собой. Их взгляды на секунду встретились, но Мирабэль поторопилась его отвести, когда ее лицо нервно дрогнуло от накатывающих рыданий.
- Там его нет. – тихо произнес некромант, когда понял, куда именно ведет его призрачная Банши.
Снова пустой взгляд красных глаз, но упрямый призрак утягивает его еще быстрей за собой. Припорошенные снегом домики деревни оборотней одиноко застыли среди леса. Банши протянула руку к стене одного из них, прикрыв свои глаза. По ее щекам не перестают литься слезы, проскальзывая прямо на побелевшую от снега почву.
Перед ее глазами точно проявились образы ночей, проведенных с оборотнем, ведь на стене дома вожака сейчас лежит ее полупрозрачная рука. Застонав, Мирабэль с силой отдернула руку, и потянула некроманта за собой.
Они оказались на лобном месте, расположенном прямо по центру деревни с давно потухшим костром и лежащими длинными бревнами вместо скамеек. Банши провела пальцем по одному из них, прикрыв свои призрачные глаза. Затем она привела Нереуса к высокому тотему в форме женщины с вороном и вожаком у своих ног. Снова сдавленные стоны, и дрожащая рука на деревянной голове вожака. Она резким движением метнулась к двери бывшего дома вожака и замерла там надолго.
Первые искры рассвета засияли оранжевыми вспышками, озарив деревянные дома стаи оборотней. Призрачные красные глаза с упреком взглянули на просыпающееся солнце, и из ее груди вырвался отчаянный вой. Порыв пронизывающего ветра налетел моментально, заставив вздрогнуть деревянные стены домов. За дверями послышался едва различимый шорох, и когда шаман Маруш спросонья выглянул наружу, то ему удалось заметить лишь сильный завывающий ветер, теребящий черные траурные ленты у своего тотема. Буркнув что-то неразборчивое, шаман тихо закрыл дверь, и растеряно уставился в окно, на котором отпечатался едва различимый след от женской руки.
*****
Он уже не считал, сколько дней и ночей Мирабэль призрачной тенью провела на могиле вожака. Некромант не сомневался, что она снова и снова прокручивает в своей голове воспоминания прошлой жизни, и непростительно короткие моменты рядом с ее любимым вожаком, будто пытаясь навсегда отпечатать эти события в своей памяти. Нереус уже легче улавливал ее мысли, ведь любая неупокоенная душа была для него открытой книгой.
Заговоренный амулет действительно помогал ей справляться, и не подчиняться энергии Банши. И, конечно же, пройдет немало времени, прежде, чем она научится контролировать эту невероятную силу.
Некроманту приходилось на некоторое время покидать свою подопечную, ведь ему необходимо отвечать и реагировать на просьбы мертвых, и, поэтому, Нереус постепенно начал восстанавливать его привычную деятельность. Ведь от собственной сути никуда нельзя деться, разве что прервать связь с мертыми, и закрыть свои способности, если у тебя появились другие планы на жизнь. Но опять же, чтобы покончить с деятельностью некроманта, ему нужно предоставить свою замену, ученика.
Всякий раз, возвращаясь на кладбище стаи Макфоев, он заставал Мирабэль, застывшую у могилы вожака. Ее образ начинает принимать отчетливые очертания, а это прекрасный знак.
Лишь однажды некромант не застал ее на могиле Натана. Она оказалась на берегу реки, медленно идущей у самой кромки почти застывшей воды. Мирабэль не проронила ни слова, но ему и без слов было понятно, что память постепенно возвращается к ней, а амулет не дает боли вырваться наружу, посеяв разрушения от энергии неуправляемой Банши.