Ворон вывел меня из задумчивости, громко каркнув. Я поднял руку вверх, позволяя ему покинуть меня. В этот же момент прочел заклинание переноса и оказался у Великого Креста.
Константин молча стоит на краю обрыва, держа руки за спиной. Его одежды треплет сильный ночной ветер. Он в полном одиночестве и внимательно вглядывается в огни спящего города. Я специально толкнул ногой камень, чтобы вывести его из состояния задумчивости.
- Ромул не возвращался? – спросил я, не смотря на приличия, всматриваясь в спокойное лицо моего брата.
- Ты долго. – тихо ответил он. – Ангел вернулся, а тебя нет. Он сказал, что воду отдаст только тебе лично в руки. Сказал, позже отдаст воду, когда ты вернешься. Где ты был?
- Я помог Мирабэль перенестись и дождался, того, когда она встретится с графом. – мои глаза сверлят его лицо, пытаясь проникнуть в его мысли.
Я не чувствую его. Хоть и прибегнул к запретным практикам, которыми обучила меня Книга Мертвых. Ведь тем, кто держал в руках эту сакральную книгу, а ее держат только избранные, открыты нити жизни. И таким образом, можно прочесть любого живущего человека на земле. Даже можно проникнуть в его самые потаенные мысли, можно предугадать и его следующий шаг. Но от своего брата я не чувствую ничего… полная пустота. Вакуум. Так не должно быть.
Может ли это означать то, что Низший камень уже воздействовал на него?
- Ты ставишь мертвую женщину выше собственного брата? – зеленые глаза моей копии вспыхнули, с укором смотря на меня.
- Хочешь выяснять отношения? - я едва сдерживаюсь, чтобы не нагрубить этому странному юноше.
Мне вообще хочется бросить его и уйти. Не знаю, почему, но этот человек не вызывает у меня никаких чувств, кроме отвращения и необъяснимой злости.
Парень подошел ко мне ближе, и встал почти вплотную. Его женственные губы дрогнули от ухмылки. Налетел резкий ветер, и его темные волосы растрепались. Я почувствовал спазм тошноты от запаха, который исходил от моего брата. Он мне очень напомнил тот запах, который исходил от мертвых ворон. Я наморщил нос, и, едва взяв себя в руки, тихо произнес:
- Я нашел след демона. Они, как оказалось, подошли совсем вплотную… не хочешь взглянуть? – я видел, как ухмылка сползла с лица Константина, и он осторожно взглянул в мои глаза.
- Зачем? – раздраженно спросил он. – Ты носился, черт знает, где, вместо того, чтобы помочь мне? Ромул исчез со спасительной водой! Нельзя ждать! Каждая секунда на счету...
- Это не твое дело. Ромула все равно здесь нет. А призвать его, как джинна из лампы я не могу. – отрезал я. – Так ты не хочешь взглянуть на демонический след? Ты ведь начинающий некромант, и этот опыт будет тебе весьма полезен. Я покажу тебе, и мы сразу вернемся.
Константин бросил на меня подозрительный взгляд, и резко кивнул, сжав губы в тонкую линию. Я протянул вперед руку, намереваясь телепортироваться вместе с ним. Ведь во время телепортации, перемещения во времени и по месту, является настоящий лик того, кто перемещается в этот момент. Конечно, это сложно – разглядеть во время телепортации того, кто делает это вместе с тобой, но, думаю, моего опыта для этого хватит.
- Я сам умею телепортироваться. – брат помотал головой, и отступив на шаг, взмахнул рукой. – После тебя.
Я, слегка улыбнувшись, кивнул, телепортируясь к своему старому дому.
Посмотрим, куда телепортируется мой брат Константин.
Глава 18. Сила Банши. Мирабэль.
- Что это? – дернув плечами, спросил граф, указывая на трупы черных птиц у порога старого дома некроманта. – Этот смрад…
- Мне тоже знаком этот запах… - наморщила нос я.
Ромул наклонился к земле, и внимательно осматривает мертвых воронов, лежащих в собственной крови. Его внимательные глаза серьезны, а весь его вид выражает настороженность. Черные крылья Ромула расправились, когда он оглянулся на нас.
- Я чувствую энергию демонов. Этих птиц убил демон. – утвердительно произнес ангел тени, и выпрямился.
До наших ушей стали доноситься оглушительные хлопки, и мы вместе повернули свои удивленные лица в сторону доносившегося звука. На черном небе, освящаемом белесыми вспышками молний, носились два светящихся шара: один черно-красный, будто сотканный из самого дыма, пепла и лавы, а другой – зеленоватый, словно сама суть мертвой души.