- Мы пытались ее тоже вытащить, но она уже мертвая была. Нам нужно было думать о тех, кто еще был жив. Понимаешь? – Немного виновато сказал паренек.
- Я знаю, что она была мертвой. Мне нужно было еще раз ее увидеть, чтобы окончательно убедиться в этом. И попрощаться. – Сипло и тихо ответил я.
Хотели, уже было идти назад, но мне послышался чей-то слабый стон рядом с нами. Такой еле слышный, но я его услышал достаточно четко, чтобы сказать, что мне не показалось.
- Ты слышал? – Спросил я Рассела. Тот закрутил головой по сторонам, и хотел ответить, но стон возобновился, и я жестом руки велел ему замолчать. Пошел в направлении стона, иногда останавливаясь и прислушиваясь. Рас семенил позади. Наконец, мы оказались у угла неразрушеной части дома у еще одного холма строительного хлама и плит. Стон повторился, он исходил из-под одного относительно небольшого железобетонного куска, облокотившегося на свалку остального мусора.
- Помоги мне. – Сказал я Расу, уперевшись ладонями в плиту на уровне груди. Паренек встал рядом и продублировал мою позу.
- На счет три толкай от себя всем весом, упираясь ногами. Не отпускай ни в коем случае, а то меня придавит. Тут главное сдвинуть, а потом она по наклонной пойдет совсем легко будет, главное эти жалкие сантиметры сдвинуть. И спину прямо держи, ОК?
- ОК.
- Раз, два… - сиплю и набираю полную грудь воздуха и сдавленно и коротко произношу… - три. – Неровный бетон больно врезается нам в ладони, но никто не отпускает плиту. Жилы на руках вздулись и те задрожали от напряжения. «Лишь бы не отпустил» - Подумал я, краем глаза видя, как мой молодой напарник дрожит всем телом, стараясь изо всех сил. Плита с треском поддалась и мы, сделав шаг на нее, опрокинули на неровный местами асфальт. Бух! – Поднялось облако бетонной пыли.
Под плитой лежал бледный человек, на ногах которого сидели крысы и через разорванные джинсы отрывали кусочки его плоти. Он был настолько слаб, что не мог прогнать их и только время от времени стонал. Одна рука явно сломана – кость торчала, порвав мышечные ткани и вспоров кожу. Крысы сидят и смотрят на нас, на время остановившись. Я подумал о том, чтобы разогнать их ногами, но на них были только тапочки, через которые можно было получить ощутимый укус. И потому, я рыскал взглядом в поисках чего-нибудь, что могло бы мне помочь. Короткая, но увесистая прикроватная ножка, расширяющаяся с одной стороны, оказалась весьма кстати.
- Бац! – Ножка опустилась сверху вниз на хребет одной твари и с хрустом переломала его. Вторая подлетела в воздух от сильного удара поддых и, приземлившись, скрылась в какой-то расщелине, остальные разбежались, но недалеко. Они сели и смотрели на нас, как бы говоря: «Он наш, вы ничего не сделаете, только время зря теряете». Ноги в некоторых местах были изъедены так сильно, что белели кости. Мужчина был еще жив и стонал, прикрыв глаза.
- Сейчас вам помогут. - Сказал ему я на ухо свистя и кряхтя. И закашлялся, от попавшей в носоглотку пыли. В ответ он повернул ко мне голову и медленно открыл глаза.
- Все будет хорошо. – Прокаркал ломающимся голосом я.
- БАХ! Хлюп! – Неожиданно громко разлетелась часть его головы, оросив меня кашицей мозгов и костной крошкой. Я отскочил в шоке от мужчины, протирая свое лицо от крови и сплевывая, попавшие в рот кусочки. Рядом, поверх ямы, оперевшись рукой в ногу, стоял здоровенный усатый парень с дымящейся двустволкой. Он был одним из таких, кто мог взять взрослого сенбернара под мышку и пойти на светский прием, холодно всем улыбаясь. Его здоровую, словно бочка грудь, закрывала потертая темно коричневая дубленка, через которую крест на крест шли две патронажные ленты с охотничьими патронами. Подобные типажи встречались мне пару раз по жизни, но я старался от них держаться подальше. От таких людей исходит сильная энергетика непонятного содержания, единственно, что из которой понятно, так это решимость на все.