- Теперь пошли. – Сказал Саша, помолчав некоторое время, сидя в позе лотоса с закрытыми глазами (считал, про себя, наверное?).
Темная ночь зябко приняла нас в свои объятья, укрыв тени в безлунном пространстве деревьев. Стараясь ступать тихо, я шел за ним шаг в шаг, прощупывая каждый раз ступней землю, чтобы не хрустнула предательски под ногой ветка. Благо, нога почти болеть немного перестала, а опухоль спала, поэтому манипулировать ею получалось вполне нормально. Выйдя за пределы слышимости нашего лагеря, пошли чуть спокойней и быстрей.
- Если бы я был бы раненным, ты меня тоже бы убил? – Тихонько спросил я, во время одной короткой остановки. На что Саша повернулся и спокойно сказал: «Да».
- А если сейчас меня ранят, ты меня тоже убьешь? – Продолжил я разговор.
- Теперь нет. Я что, по-твоему, чудовище? Я убью тебя, только если это избавит тебя от лишних страданий. И все, хватит базарить, почти пришли уже.
Метрах в тридцати от нас мерцал костер и четыре тени двигались по периметру света, время от времени наклоняясь к кому-нибудь из раненых.
- У нас, похоже, гости. Двое пришлых. Вроде, не вооружены. – Вглядываясь в очертания людей у огня, сказал Саша. – Вот, держи хороший охотничий нож. Поскольку ты в первый раз, то меть в шею, горло и печень. Не попадай в ребра, может нож застрять.
- Постой, я думал, что мы застрелим их и всё. Никто не говорил о том, чтобы своими руками их резать. – Ответил я. Меня начинало трясти от волнения. Да, точно, волнения, как перед чем-то ответственным в моей жизни, что может изменить всё последующее.
- Стрелять – это громко, привлечем внимание кого-нибудь еще. Ножом работать не тяжело и тихо. Не бойся, я тебе помогу. Одного на себя возьми, а я с остальными разберусь и к тебе сразу же. И пойми, у нас преимущество – неожиданность.
- Саша, пойми, я никогда не убивал никого.
- Это легко, скоро тебе предстоит самый главный экзамен в этой жизни, который покажет: «Кто ты? Хищник? Или овца?».
- Если я этого не сделаю? Если я сейчас поверну назад? – Промямлил я, но он меня тихо, но четко перебил.
- Тогда, я убью тебя, потому что ты провалишь экзамен, а мне нужен Хищник за спиной, понимаешь? Мне нужен сильный человек, которому я смог бы доверить свой сон, напарник, а не трусливая размазня. На, возьми нож и пошли к костру. Глупость гуманистическую выкинешь, я тебя сразу укокошу.
- Хорошо. Я просто волнуюсь. Я до этого, так не убивал. – Пояснил я, решив, что буду представлять, что это эти люди убили мою любимую Свету. Так будет легче сделать это. Или спровоцировать нападение с их стороны, чтобы совсем совесть не мучила.
Мы встали в полный рост и медленно, уверенной походкой пошли к костру. Ладонь, державшая нож взмокла, от нервного напряжения, поэтому я несколько раз вытер ее об штанину, прежде чем мы дошли. Александр держал ружье наготове, облокотив его на плечо, а правая рука вроде как беззаботно болталась у поясного ремня, на котором висел его нож. Нас заметили метров за десять, слишком они были заняты стонущими ранеными, и потянулись за ножи, не признав нас. Но когда мы подошли и поздоровались, они расслабились и отложили оружие. Двое пришлых были среднего телосложения мужчинами, которые наоборот напряглись, даже после того, что медики представили нас, как лидеров их группы. Нужно было усыпить бдительность, поэтому Саша спросил: «Как успехи во врачевании? Какие лекарства может, вам нужны, потому что мы завтра собираемся на месте бывшей аптеки полазить?».
- Да было бы не плохо, лекарства набрать. В любом случае бы пригодились. – Сказал один.
- Сегодня еще пятеро померло, мы их оттащили вон туда, за угол дома, чтобы крысы здесь не шастали. – Продолжил второй.
Мне хотелось, чтобы он дал им шанс бросить этих умирающих людей и самим остаться в живых, но, глядя на них, было понятно, что этого не произойдет. Присев рядом с одним сидящим у костра новичком на корточки, Саша спросил: «А вы кто такие будете?».
- Мы из сосе…кхе-х-х…ххх.– Не успел ответить он, как Александр резким движением руки полосонул ему ножом по горлу, из которого тут же со свистом стал выходить воздух, вместе с пузырящейся темной кровью. Пришлый схватил себя руками за шею, пытаясь зажать рану, и с удивленными глазами осел на землю. Саша толкнул его ногой в плечо, и тот повалился на бок. Второй попытался схватить деревяшку из костра, но Саша пригвоздил его ладонь к ней тем же ножом, который прошил ее на сквозь. Второй рукой он быстро провел апперкот в подбородок. Тот, громко клацнув зубами, отлетел в сторону. Зазевавшись, я получил по голове доской от одного медика, который понял, зачем мы пришли. Мотнув головой, я ухватился за него, утянув за собой на землю, где мы и сцепились. Оглушенный, я пытался острием ткнуть в горло, навалившегося на меня человека, но тот перехватил мою руку у запястья, не давая этого сделать. Мы хрипели, напрягая все свои мускулы, борясь за право своей жизни. Краем глаза я увидел, что второй медик схватил длинный кухонный нож и кинулся на Александра, но дальше мне было не до него. Мой «враг» свободной рукой принялся наносить мне удары в голову, с боку, целясь в основание челюсти и в ухо. Несколько из них больно и хлестко достигли цели. Я закричал и, вывернувшись, из-под более легкого соперника, резанул его вторую руку, которой он бил меня у основания кисти, повредив сухожилия так, что она мгновенно ослабла и повисла словно плеть. Воспользовавшись этим, я оказался сверху и начал наваливаться всем весом на рукоятку ножа. Поврежденной рукой, упираясь, крест на крест в мою руку, он пытался оттолкнуть приближающееся к его горлу острие. Свободной, здоровой рукой он сжимал мне шею, пытаясь придушить, но широты ладони ему не хватало, и она все время соскальзывала с мокрой от пота кожи, оставляя саднящие царапины. Резко выдохнув, я задергал быстро своим телом, сокращая мышцы брюшного пресса, пытаясь ослабить напряжение его упирающейся руки. У меня это получилось, нож приблизился к его трахее настолько близко, что из пореза у адамового яблока потекла струйкой кровь, скапливаясь в углублении двух ключиц. Я напрягся всем телом, стараясь еще сильней надавить на нож, навалившись двумя руками. Он тоже напрягся, подставив вторую руку под первую, пытаясь этого не допустить. Но я оказался тяжелей и сильней – нож медленно входил в его горло, словно в теплое масло. Его глаза смотрели на меня с ужасом, а после того, как еще на сантиметр опустился нож в его тело, то с удивлением. Горячая густая кровь забрызгала из его шеи на землю рядом и на меня, видно повреждена артерия. В какой-то момент он резко ослабил свое сопротивление, возможно из-за потери крови, и я по рукоятку утопил нож в шее, почувствовав, как он гулко уткнулся острием в позвоночник. Мои ладони перемазались в его теплой крови. Я свалился с него на землю, и меня вытошнило. Став на четвереньки, я откашливался идущей из меня желчью с пережеванными кусками пищи. Не знаю, почему, но мой организм отреагировал именно так. Отвык я от войны, которую давно уже пережил.