Мы пытались вырваться за пределы в разных направлениях, но везде происходило почти что одно и тоже. Со временем, потеряв достаточное количество людей, мы научились визуально определять границу вируса.
От растительности, пораженной им, исходило легкое красноватое свечение ночью. А днем виднелись никем не тронутые скелеты птиц, собак, крыс и людей, замершие в определенном промежутке местности. Александр предположил, что это склады с нашим же бактериологическим и химическим оружием взорвались. Вот ирония: готовили врагу, а хлебаем мы.
Продукты становилось все трудней находить в развалах и к рациону прибавились редкие собаки и крысы. Собаки-то быстро закончились. А вот с крысами мороки было много. Затраченные силы на поимку хвостатой твари, не окупались мясом. Грызунов можно было жарить на вертелах, предварительно опалив, и в сковородках, с дефицитным растительным маслом. Они ужаривались и получались жесткими, как сушеное мясо, но если хочешь есть, то сойдет. Их мелкие косточки лапок аппетитно хрустели на зубах, когда их принимались жевать, сидя у костра. Так что создавалось что-то наподобие походного уюта. Крысы, причем, не были глупыми тварями, старались дальше держаться от нас, видимо осознавая свое положение.
Однажды по неизвестным причинам, когда все спали, крысы попытались количеством взять штурмом наш лагерь, но у них этого не получилось. В первый раз мы увидели такое агрессивное поведение грызунов, но, слава богу, не растерялись и, моментально вскочив по крикам тревоги на ноги, приняли бой. Спасли нас недавно найденные охотничьи ружья, заряженные мелкой дробью для уток. Одним выстрелом получалось ранить и убить до семи крыс, которые при попадании почти в упор отлетали с визгом назад. У кого не было ружей, орудовали горящими головешками из костра. Атака явно захлебнулась примерно на десятой минуте, оставив в наших руках около сотни мертвых серых грызунов. Среди нас тоже имелись потери. Многие были серьёзно покусаны, а, как оказалось потом, и заражены болезнями. Через несколько дней мы осознали, что крысы идут за нами по пятам. Они ждали, когда первые из нас станут умирать. И они дождались своей еды. Какой-то новый вид инфекции, похожей на столбняк выгибал людей дугой за несколько дней и они становились серыми, как земля. На их лицах, словно застывшая пластмасса, замирала неестественная улыбка, сведенная судорогой такой сильной, что их зубы крошились от постоянного безумного сжатия. Саша старался уменьшить их мучения и сворачивал им шеи. – Щелк! – Хрустели их позвонки, и они расслабленно опускали голову на землю. – Хрусь! - Словно они домашние гуси. – Хрум! – Будто они цыплята.
А потом крысы куда-то исчезли. Ни с того ни с сего, как под землю провалились. Саша предположил, что грызуны все-таки нашли тропинку, по которой вышли из города. Саша вообще много чего предполагал. Многих он стал безумно раздражать своей амбициозностью и жестокостью, хоть и оправданной, и люди уходили, отделившись в свои маленькие отряды, надеясь самим вырваться из черты города. Всё бы ничего, но они забирали с собой ставшие дефицитом консервы. Нас постепенно оставалось все меньше и меньше, и вскоре стало чуть меньше десятка. Из тех, кто был с самого начала, только Я, Рас и Саша, остальные были из новичков, которые время от времени присоединялись к нам. Только разум заставлял держаться нас троих подле Александра, который казалось всю свою жизнь, готовился к третьей мировой войне, а точнее, к ее последствиям. Его опыт мог нам помочь справиться со многими трудностями. И он помогал. Я не могу сказать, что он был мне приятен. Я даже скорее боялся его, не особо понимая, что крутится в его голове. Иногда он источал флюиды неконтролируемой ярости, от которых хотелось в этот момент оказаться от него подальше. Но после некоторых стычек с другими вооруженными группами людей, все еще раз убедились в его необходимости. Он был не из нашего старого мира. Казалось, что он всю свою жизнь прожил в этом безумном мире.
Подземные толчки происходили с регулярностью раз в месяц, иногда чаще, и становились всё сильней. Остатки города менялись, словно живые. Елагин, Бычий и Каменные острова ушли под воду в очередное такое землетрясение буквально на наших глазах. Мы в это время шли вдоль набережной в сторону Выборгского района и видели, как все происходило. Можно было бы сказать, что масштабное зрелище было прекрасным, если бы не осознание собственной никчёмности и крохотности. Сначала, земля, как бы приподнялась над водой кусками, словно потрескавшийся панцирь огромной черепахи, усеянный мертвыми остовами деревьев. А после, выталкивая воду из берегов, принялось погружаться. Пузыри выходящего воздуха создавали впечатление, что река закипела. Через пятнадцать минут всё закончилось, оставив торчать кое-где над поверхностью верхушки растительности. Саша даже немного посмеялся, сказав, что теперь вид на залив гораздо лучше. Но никто не разделил его юмора.