- Шлёп! – Звонко зазвенела пощечина, отпечатавшись на его лице красным следом моей ладони. Я более не смог наблюдать такого размазню. Он завалился на бок по стене и затих, редко шмыгая носом.
- Успокойся. Будь же ты, наконец, до конца мужчиной. Твоему товарищу, как там его? Короткоручко, которого звали. Так тому ещё меньше повезло. Вот. – Я поднял его за грудки и, взявшись за его подбородок руками, с силой повернул его голову на остывающий труп его напарника. – Видишь? Неужели ты ему завидуешь? Да и подумай сам: я же ведь не умер от этого вируса, хотя и не знал о нём ничего. А ты знаешь все симптомы и теперь сможешь избежать смертельных для тебя и окружающих мыслей. Так что никто не умрёт.
- Да? – Он поднял на меня глаза.
- Да! – Посмотрел я ему в них. - А теперь лучше помоги придумать, как мы отсюда будем выбираться.
----------
Наше отделение состояло из восьми человек, включая прапорщика (у него на черном костюме ниже плеча была отметина, означающая воинское звание). Дисциплина была жесткая, поэтому никаких разговоров, которых я так боялся, не было. Все стояли по стойке смирно и ждали вертушек. В сотне метров налево и направо стояли еще такие же отделения. Места для посадки здесь было явно маловато, так что мне было не совсем понятно: как нас будут забирать вертолеты.
- Козанурдов!? – Выкрикивал фамилии прапорщик в микрофон-динамик внутри шлема.
- Я! - Отозвался «безликий» в костюме по левую сторону от меня.
- Качнов!?
- Я! – Отозвался кто-то в конце шеренги.
- Короткоручко!? – Он держал на руках мини-компьютер, видимо в котором был список отделения, и что-то нажимал.
- Я! – Уверенно гаркнул я в ответ. – Прапорщик посмотрел на меня сквозь амальгаму (это почувствовалось кожей) и нажал еще одну кнопочку на «наладоннике». Пот. Мой грязный пот, моего грязного вонючего тела бежал по спине от волнения. Вдруг он сейчас скажет вольно и все будут разговаривать между собой, через динамики. Тогда, как я буду с ними общаться. Ведь голос у меня явно другой, и они враз просекут, что я не Короткоручко и мне конец. Или мой «новозараженный» выкинет чего-нибудь, поддавшись чувству патриотизма. Но вроде нет, в этом плане он достаточно приземлен и не страдает иллюзиями. Хорошо, что некоторое время он ещё не может ничего материализовывать, а то бы дал сейчас всем просраться. Мне бы самому стоило бы следить за своими мыслями, а то сейчас как наворочу чего-нибудь ненужное и останусь здесь навсегда. Нужно дождаться транспорта и воплотить свой план внутри вертолета, когда покинем территорию, зараженную другими, заграждающими вирусами. Я даже примерно знаю, кого позову себе на помощь.
Вонь моего тела была надежно спрятана ото всех под герметичным костюмом. Хотя если даже и не таким герметичным он бы оказался, то дыхательный аппарат не брал ни капли воздуха из атмосферы, а циркулировал в замкнутом цикле и никто бы все равно не смог бы принюхаться.
Выдох – конденсат влаги в углекислом газе попадает в регенеративный патрон и поглощается активным веществом, которое при даже незначительной влажности выделяет дыхательную смесь – Вдох. Всё просто. Моё грязное немытое лицо спрятано за амальгамой шлема, так что если не дадут приказа убрать напыление (нажатием одной из клавиш на торцевой части шлема), то все будет тоже хорошо. О Боже, сколько всяких если.
Живот свело судорогой. Только сейчас я понял, что несколько дней ничего не ел. Стенки желудка казалось, будто решили переварить сами себя. Так – нельзя думать о еде, а то истратится материализация на это. Ни о чём эмоциональном нельзя думать. Ничего страстно желать нельзя. Нужно заставить свой мозг войти в состояние пустоты. Ещё немного и я улечу отсюда. Уйду в леса, подальше от людей, и заживу тихой мирной жизнью. Нужно только немного потерпеть.
Послышались звуки приближающихся работающих лопастей. Они становились все громче и громче, а точки на окраине неба все ближе и ближе, все больше и больше. Летело около трёх дюжин вертолетов МИ-8М с дополнительными баками, для преодоления больших расстояний, в определенном порядке.
- Нажать на наплечные клавиши! – Прокричал прапорщик в свой динамик.
Мой пленник показал заранее, где она находится.
Откинув предохранительную заслонку, я нажал на эту кнопку. Из плеч костюма с механическим жужжанием выдвинулись металлические петли, а на груди каждого из нас заработал радио маячок, который указывает точное местоположение и количество людей в отделении. После этого вертолеты, до этого летевшие кучно, веером рассыпались над центром города. Каждый из них был прикреплен к определенному отделению, которое он должен был забрать. Через минуты две, над нами зависла одна из машин, лопастями подняв в воздух кучу песка и пыли. С него, как по команде резко размотались-опустились веревки с металлическими карабинами на концах. Они не доставали до нас несколько метров, и вертолет опустился чуть ниже. Защёлкали карабины – все пристёгивали их к своим наплечным крюкам. Потом где-то наверху заработали с жужжанием лебёдки, которые быстро подтянули нас к самому днищу вертолёта. Чтобы не болтаться в воздухе и не создавать лишний крен машины, все члены отделения взялись крепко за руки. В днище открылся люк, плавно отъехав в сторону, и лебёдка внутри вертолета по очереди затащила всех вовнутрь. Когда последний из нас оказался внутри машины, люк задвинулся и вертолет, набрав высоту, полетел прочь из этого места. Из этого города. Из этого мертвого города….