– Я не могу приехать, – Джад почти кричал. – Меня пытаются убить!
Опять молчание. Макгриви не верит ему, не хочет помочь. Между тем входная дверь поддалась, голоса приближались. Они вошли в приемную! Как они это сделали без ключа?
Макгриви что-то говорил, но Джад не слушал. Слишком поздно. Он положил трубку. Даже если бы Макгриви согласился приехать, теперь это не имело никакого значения. Убийцы уже здесь! Жизнь – тоненькая ниточка, не займет и секунды, чтобы оборвать ее. Страх перерастал в слепую ярость. Нет! Он не поддастся, как Хэнсон и Кэрол. Пошарил на столе в поисках оружия защиты. Пепельница… нож для разрезки бумаг… ерунда. У них ведь револьверы. Какой-то кошмар в духе Кафки. За что его приговорили к смерти?
Он слышал безликих палачей возле своей двери и понимал, что жить оставалось минуту или две. Странное спокойствие, даже безразличие вдруг овладело им, как будто в приемной стояли пациенты. Подумал об Анне, и сердце сжалось от чувства утраты. Вспомнил о своих бедных пациентах… Хэррисон Берк. О боже! Не успел поговорить о нем с руководителем корпорации. Нужно положить пленку туда, где бы ее…
Кровь ударила в голову. А если использовать против них пленку!
Там взялись за дверную ручку. Дверь-то заперта, но замок хлипкий. Выбить его никакого труда не составит. Послышался скрип – на дверь поднажали. Потом занялись замком. Почему они не вышибают дверь? Подсознательно Джад чувствовал, что ответ на этот вопрос важен, но размышлять времени не было. Трясущимися пальцами отпер ящик стола, вытащил кассету и пододвинул магнитофон. Шанс ничтожный, но единственный.
– Весьма сожалею, что нет электричества, – громко произнес он. – Уверен, его включат через несколько минут, Хэррисон. Ложитесь и расслабьтесь.
Шум за дверью сразу же прекратился. Наконец Джад вставил кассету в магнитофон и нажал на клавишу. Молчание. Господи, энергии-то нет! Его охватило отчаяние.
– Вот так лучше, – сказал он громко. – Устраивайтесь поудобнее.
Нащупал на столе спички, зажег одну. Поднес ее к магнитофону и перевел рычаг на «батареи». В этот самый момент раздался щелчок открывшегося замка. Пало последнее препятствие.
И тут голос Берка разнесся по комнате:
Это все, что вы можете сказать? Даже не хотите узнать, какие у меня доказательства. А может, вы один из них?
Джад застыл, не смея пошевелиться, сердце гулко стучало.
Вы сами знаете, что это не так, – звучал с пленки голос Джада. – Я ваш друг, стараюсь помочь вам… Расскажите о ваших доказательствах.
– Вчера вечером они проникли в мой дом. Пришли, чтобы убить. Но я тертый калач – сплю в кабинете, на две двери поставил дополнительные замки, вот они и не добрались до меня.
Звуки в приемной затихли. Опять голос Джада:
– Вы сообщили о взломе в полицию?
– Конечно, нет! Полиция с ними заодно. Им приказали застрелить меня. Но они не осмелятся, когда кругом люди, поэтому я стараюсь быть там, где много народу.
– Хорошо, что вы сообщили мне об этом.
– И что вы собираетесь делать?
– Я внимательно слушаю и все фиксирую… – сказал голос Джада.
В этом момент в мозгу как бы прозвучал сигнал тревоги: ведь дальше шли слова «на пленке». Он рывком выключил магнитофон.
– …в уме, – громко докончил от себя Джад. – Мы придумаем, как совсем этим справиться.
Он замолчал. Нельзя прокрутить пленку назад, так как не угадаешь, на каких словах ее включить и как они согласуются с предыдущим разговором. Единственная надежда на то, что люди за дверью поверят: он не один. А если и поверят, остановит ли их это?
– Такое, – сказал Джад еще громче, – случается чаще, чем вы себе представляете, Хэррисон.
Затем как бы в нетерпении воскликнул:
– Плохо, что все еще нет света. Я знаю, вас ждет машина. Шофер, наверное, уже забеспокоился и поднимается наверх.
Джад прислушался. За дверью шептались. Что они там обсуждают? Вдруг издалека послышался вой сирены. Шепот прекратился. Дверь в коридор хлопнула, и наступила тишина. Может, они не ушли, а притворились? Вой сирены нарастал и вдруг совсем уже под окнами прекратился.
Неожиданно зажегся свет.
8
– Хотите выпить?
Макгриви в задумчивости покачал головой. Джад налил себе чистого виски. Полицейский молча наблюдал за ним. Руки все еще дрожали. От выпитого теплота разлилась по всему телу, и напряжение стало опадать.
Макгриви вошел в кабинет через две минуты после того, как включили свет. За ним плелся флегматичного вида сержант, который уселся, держа наготове блокнот и ручку.
– Давайте-ка еще раз, доктор Стивенс, – заговорил Макгриви.
Джад глубоко вздохнул и начал все снова, стараясь говорить спокойно.
– Я запер кабинет и направился к лифту. В коридоре погас свет. Я подумал, что на нижних этажах свет есть, и пошел вниз.
Джад замолчал, вновь переживая страшные минуты.
– По лестнице кто-то поднимался с фонарем. Я окликнул. Думал, что Байджлоу, сторож. Но это был не он.
– А кто?
– Я уже сказал, – произнес Джад. – Не знаю. Мне не ответили.
– Почему вы думаете, будто вас хотели убить?
С губ чуть не сорвался резкий ответ, но Джад сдержался. Жизненно необходимо убедить Макгриви в своей правоте.
– Они шли за мной.
– Вам показалось, что убийц было двое?
– По меньшей мере, двое, – сказал Джад. – Я слышал, как они шептались.
– Вы сказали, что заперли дверь, ведущую в коридор, когда вошли в приемную. Так?
– Да.
– А потом заперли дверь, ведущую в приемную, когда вошли в кабинет?
– Да.
Макгриви подошел к двери из приемной в кабинет.
– Они пытались взломать эту дверь?
– Нет, – признался Джад. Он вспомнил, как был удивлен этим обстоятельством.
– Итак, – сказал Макгриви. – Когда вы запираете дверь приемной, которая открывается в коридор, нужен специальный ключ, чтобы открыть ее снаружи.
Джад понимал, куда клонит Макгриви.
– Да.
– У кого были ключи к этому замку?
Джад почувствовал, как к лицу прилила кровь.
– У Кэрол и у меня.
Голос Макгриви звучал вкрадчиво:
– А уборщики? Как входят они?
– У них была договоренность. Три раза в неделю Кэрол приходила пораньше и впускала их. Уборка заканчивалась к приходу первого пациента.
– Но ведь это неудобно. Почему вы не позволяли убирать свое помещение наряду с другими?
– Потому что документы, которые здесь находятся, весьма конфиденциального свойства. Пусть неудобно, но это лучше, чем пускать посторонних без присмотра.
Макгриви бросил взгляд на сержанта, чтобы убедиться, что тот все записывает. Удостоверившись, опять обратился к Джаду:
– Когда мы вошли в приемную, дверь была не заперта. Не выломана, а не заперта.
Джад ничего на это не сказал, и Макгриви продолжал:
– Вы сказали, что ключ был у вас и у Кэрол. Но ключ Кэрол находится у нас. У кого еще был ключ от этого замка?
– Ни у кого.
– Тогда как эти люди вошли?
Вдруг Джада осенило:
– Они сняли слепок с ключа, когда убили Кэрол.
– Возможно, – признал Макгриви. Мрачная улыбка заиграла у него на губах. – Если делали слепок, на ключе должны быть следы парафина. Придется отправить его на экспертизу.
Джад кивнул. Он уже засчитал себе победу, но радость была преждевременной.
– Итак, – произнес Макгриви, – ваша версия: двое мужчин, предположим, женщина здесь не замешана, имели дубликат ключа и беспрепятственно вошли, чтобы убить вас. Верно?
– Верно, – подтвердил Джад.
– Кроме того, вы заперли за собой дверь кабинета. Верно?
– Да.
Макгриви говорил почти ласково:
– Но и эту дверь мы обнаружили незапертой.
– Должно быть, у них был ключ.
– Тогда почему, открыв дверь, они вас не убили?
– Я же говорил. Они услышали запись и…
– Двое отчаянных убийц, рискуя многим, вырубили электричество, загнали вас в ловушку, вломились в помещение, а потом вдруг испарились, не тронув волоска на вашей голове? – голосом, полным презрения, заключил Макгриви.