Холодный гнев захлестнул Джада.
– На что вы намекаете?
– Сейчас поясню, доктор. Я убежден: здесь никого не было, и не верю, будто кто-то пытался вас убить.
– Можете не верить мне на слово – в раздражении сказал Джад. – А электричество? А ночной сторож?
– Он в вестибюле.
Сердце Джада замерло.
– Мертвый?
– Был живой, когда впускал нас. Главный рубильник вышел из строя. Байджлоу спускался в подвал, исправлял полоску. Когда я приехал, он как раз закончил.
Джад, онемев, смотрел на Макгриви.
– Ох, – только и вымолвил он.
– Не знаю, какую игру вы ведете, доктор Стивенс, – сказал Макгриви. – Но отныне на меня не рассчитывайте. – Он направился к двери. – И сделайте одолжение, не звоните мне. Я сам позвоню.
Сержант захлопнул блокнот и двинулся за Макгриви.
Действие выпитого виски прошло. Легкое опьянение сменилось депрессией. Что делать дальше? В голове возникали нелепые картинки. Он – в лабиринте, из которого нет выхода. Он – маленький мальчик, которому почудился волк. Его донимают призраки, всякий раз исчезающие при появлении Макгриви. А если не призраки… Если нечто другое, столь неожиданное и чудовищное, что даже думать об этом не хочется. Не хочется, но придется… В продолжительном стрессовом состоянии мозг способен порождать галлюцинации, вполне заменяющие реальность. Он работает на износ, долгие годы без отпуска. Есть все основания предположить, что убийства Хэнсона и Кэрол могли стать причиной, повергшей его разум в эмоциональную пропасть. Отсюда состояние расстройства и разыгравшееся воображение. Параноики живут в мире, где самые обычные события вызывают ничем не оправданный ужас. Например, случай с машиной. Если это покушение, то шофер наверняка вышел бы и убедился, что дело сделано. А те двое, что проходили сюда сегодня вечером? Он ведь не знал, есть ли у них оружие или нет. Разве параноик не подумает, что они решили убить его? Логичнее предположить, что это трусливые воришки, которые убежали, услышав голоса в кабинете. Конечно, убийцы открыли бы незапертую дверь и кокнули бы его. Как доискаться истины? Опять обращаться в полицию – бессмысленное занятие. А больше не к кому.
Вдруг – неожиданная мысль, порождение его отчаяния, постепенно обретающая форму. И чем больше он обдумывал ее, тем больший смысл она приобретала. Наконец схватил телефонный справочник и начал листать его.
9
На следующий день в четыре часа Джад поехал в Вест-Сайд. Нашел старый, обшарпанный жилой дом из темного камня. Когда остановил машину перед этой развалиной, его охватили сомнения. Может быть, перепутал адрес? Но в окне на первом этаже виднелась надпись:
НОРМАН Э. МОУДИ
ЧАСТНЫЙ ДЕТЕКТИВ
УСПЕХ ГАРАНТИРУЕТСЯ
День был сырой, ветреный, все предвещало снег. Джад осторожно пересек покрытый льдом тротуар и вошел в подъезд. В нос ударил спертый воздух с запахами стряпни и мочи. Надавил нужную кнопку и после зуммера шагнул в коридор. На двери первой квартиры висела табличка:
НОРМАН З. МОУДИ
НАЖМИТЕ КНОПКУ И ВХОДИТЕ
Он так и сделал.
Дверь из внутреннего помещения распахнулась и, переваливаясь с ноги на ногу, вышел Норман З. Моуди пяти футов пяти дюймов ростом и весом под триста фунтов. Его облик напоминал ожившего Будду – круглое добродушное лицо, большие невинные бледно-голубые глаза и совершенно лысая голова яйцом. Возраст определению не поддавался.
– Мистер Стивенсон? – произнес детектив.
– Доктор Стивенс, – поправил Джад.
– Присаживайтесь, присаживайтесь, – как все южане растягивая слова, сказал «Будда».
Джад повел глазами по комнате, снял с вытертого кресла кипу журналов по культуризму и нудизму и осторожно присел.
Моуди втиснулся в огромное кресло-качалку.
– Итак, чем могу быть полезен?
Джад не сомневался, что совершил ошибку. Он по телефону назвал свое полное имя – имя, которое за последние дни не сходило с первых страниц всех нью-йоркских газет. И угораздило же его выбрать именно такого детектива, который газет не читает и фамилию запомнить не в силах. Он лихорадочно выискивал предлог, чтобы немедленно уйти.
– Кто вам меня рекомендовал? – попытался завязать разговор Моуди.
Джад помолчал, не желая его обидеть.
– Телефонный справочник.
Моуди рассмеялся.
– Не знаю, что бы я без него делал, – сказал он. – Самое лучшее изобретение после кукурузной водки. – И опять рассмеялся.
Джад встал – перед ним же полный идиот.
– Извините, что отнял у вас время, мистер Моуди. Мне следует кое-что обдумать, а уж потом…
– Конечно, конечно. Понимаю, – изрек тот. – Только вам придется заплатить за назначенную встречу.
– Разумеется, – подтвердил Джад. Порывшись в кошельке, вынул несколько банкнот.
– Сколько?
– Пятьдесят долларов.
– Пятьдесят?! – От злости у Джада перехватило дыхание, но он отсчитал нужную сумму и протянул деньги.
– Благодарю покорно, – кивнул тот.
Джад пошел к двери, чувствуя себя облапошенным.
– Доктор…
Джад обернулся. Моуди, засовывая деньги в карман жилета, благожелательно улыбался.
– Уж коли вы накололись на пятьдесят долларов, – добродушно молвил он, – почему бы вам не присесть и не рассказать о своих проблемах. Я всегда утверждаю: нет ничего лучше, чем облегчить душу.
В словах глупого толстяка Джад уловил иронию и чуть было не рассмеялся. Он и сам всю жизнь выслушивал чьи-нибудь душеизлияния. А что, собственно, он теряет? Может быть, откровенный разговор с незнакомым человеком поможет? Он внимательно посмотрел на Моуди, медленно вернулся к креслу и сел.
– У вас такой вид, будто вы взвалили на себя всю тяжесть мироздания, доктор. А я всегда утверждаю: четыре плеча лучше двух.
Черт бы его подрал со всеми афоризмами!
– Что вас привело сюда? Женщины или деньги? Я всегда утверждаю: если исключить женщин и деньги, большинство глобальных проблем решается мгновенно.
Моуди не спускал с Джада глаз.
– Мне… кажется, кто-то пытается убить меня.
Голубые глаза моргнули.
– Вам кажется?
Джад проигнорировал вопрос.
– Не могли бы порекомендовать кого-нибудь, кто специализируется в расследовании подобных дел?
– Конечно, могу. Норман З. Моуди. Лучший в стране.
Джад в отчаянии вздохнул.
– Расскажите обо всем, – предложил тот. – Давайте вдвоем попытаемся разложить все по полочкам.
Джад невольно улыбнулся. Совсем, как он сам: «Ложитесь и говорите все, что придет вам в голову». А почему бы нет? Набрал полные легкие воздуха и по возможности кратко поведал о событиях последних дней. Пока говорил, забыл о присутствии Моуди. Говорил как бы сам с собой, пытаясь на словах объяснить необъяснимое. Правда, поосторожничав, не упомянул об опасениях по поводу собственного рассудка. А когда закончил, обратил внимание на улыбающегося Моуди.
– Проблема-то чепуховая. Либо кому-то действительно понадобилось вас убрать, либо налицо сомнения, не становитесь ли вы шизиком.
Джад с удивлением уставился на него. Один ноль в пользу Моуди.
Тот продолжал:
– Вы сказали, что расследование ведут полицейские. Помните их фамилии?
Толстяк раздражал Джада. Наверное, не следует слишком-то ему доверять. Надо убираться отсюда, и поскорее. Тем не менее от ответил:
– Фрэнк Анжели и лейтенант Макгриви.
Что-то в лице Моуди изменилось.
– А зачем кому-то убивать вас, доктор?
– Понятия не имею. Насколько могу судить, врагов у меня нет.
– Ну уж, один-то непременно найдется. Как у каждого. Я всегда утверждаю: враги, как соль на хлебе жизни.
Джад чуть было не поморщился.