Тут, словно явление из средних веков, вошла группа священников, одетых в длинные развевающиеся сутаны и широкополые шляпы, нагруженных дешевыми картонными чемоданами, коробками и подарочными корзинками и фруктами. Служители церкви говорили по-итальянски и явно подтрунивали над самым молодым – юношей, на вид не более девятнадцати лет.
Наверное, возвращаются после отдыха домой, в Рим, подумал Джад, вслушиваясь в их болтовню. Рим… где будет Анна… Опять Анна.
Священники двинулись к стойку, вручили свои билеты самому молодому, который робко подошел к девушке в форме. Джад бросил взгляд на выход. У двери, подпирая стенку, стоял большой малый в сером пальто. Молоденький священник обратился к девушке.
– Dieci. Dieci.
Та непонимающе смотрела на него. Собрав все свои знания английского, он осторожно выговорил:
– Десят билетта.
Девушка радостно заулыбалась и приступила к регистрации. Священники разразились криками восторга по поводу лингвистических способностей своего товарища и захлопали его по спине.
Здесь больше делать нечего. Все равно раньше или позже придется встретиться лицом к лицу с тем, что ждет его там, снаружи, и он пошел мимо священников к выходу.
– Guardate che ha fatto il Don Vinton.
Джад остановился как вкопанный, кровь прихлынула к лицу. Он бросился к толстобрюхому маленькому священнику, который произнес эти слова, и схватил его за руку.
– Извините, – вымолвил он вдруг севшим, дрожащим голосом. – Вы сказали: «Дон Винтон»?
Священник глянул вопросительно, затем, похлопав его по рукаву, попытался отойти.
Но Джад не отпустил.
– Подождите! – сказал он.
Священник, заметно нервничая, смотрел на него. Джад заставил себя говорить спокойно:
– Дон Винтон. Кто это? Покажите мне его.
Теперь все священники уставились на Джада. Маленький и толстый взглянул на своих товарищей.
– E un americano matto. Итальянцы возбужденно загалдели. Встревоженный переполохом администратор открыл дверцу и направился к ним. Джад всеми силами старался справиться с волнением. Он отпустил руку священника, наклонился к нему и медленно, отчетливо произнес:
– Дон Винтон.
Тот какое-то мгновение всматривался в лицо Джада, а потом весь просиял:
– Дон Винтон!
Администратор с явно враждебным видом приближался. Джад одобряюще кивнул священнику. Тот показал на юнца в сутане:
– Дон Винтон – Большой Человек!..
И вдруг все составные головоломки встали на свои места.
20
– Не частите, не частите, – прохрипел Анжели. – Ни слова не разберу.
– Извините, – сказал Джад и перевел дух. – Я все понял! – Он был так рад слышать по телефону голос Анжели, что заговорил слишком быстро, чуть не захлебываясь. – Я знаю, кто пытается меня убить. Я знаю, кто такой Дон Винтон!
– Мы не можем найти никакого Дона Винтона. – В голосе детектива звучали скептические нотки.
– Знаете, почему? Потому что это не фамилия. Это – имя нарицательное. Такое итальянское выражение. Оно обозначает «важная персона», «большой человек». Вот что пытался сказать мне Моуди: за мной охотится важная персона.
– Ничего не понимаю, доктор.
– По-английски эти слова не имеют смысла, но когда вы произносите их по-итальянски, разве они ни о чем не говорят? Организация убийц, возглавляемая важной персоной.
В телефонной трубке долгое молчание.
– «Коза ностра»?
– Кто еще мог организовать группу убийц и снабдить их таким оружием? Кислота, бомбы, пистолеты. Помните, я предположил, что человек, которого мы ищем, выходец с юга Европы? Он – итальянец.
– Бессмыслица какая-то. Зачем «Коза ностра» понадобилось вас убивать?
– Представления не имею. Но я прав. И все стыкуется с тем, что сказал Моуди: «За вами охотится группа людей».
– Никогда не слышал подобной чуши! – воскликнул Анжели. Помолчав, добавил: – А может быть, так оно и есть.
Джаду стало легче на сердце. Если бы тот отказался выслушать его, было бы совершенно не к кому обратиться.
– Вы это с кем-нибудь обсуждали?
– Нет.
– И не надо! – с явной настойчивостью предупредил Анжели. – Если вы правы, то от молчания зависит ваша жизнь. Не приближайтесь ни к кабинету, ни к квартире.
– Нет-нет, – пообещал Джад. И вдруг вспомнил: – Вам известно, что у Макгриви есть ордер на мой арест?
– Да, – несколько помедлив, сказал Анжели. – Если попадетесь ему, вряд ли доедете до участка живым.
О боже! Как он был прав в своей оценке Макгриви. Но Макгриви не может быть мозговым центром. Им кто-то руководит… Дон Винтон – важная персона.
– Вы меня слышите?
У Джада пересохло в горле.
– М-м-да, – вымолвил он.
Возле телефонной будки стоял человек в сером пальто и смотрел на него. Неужели тот же, которого он заметил раньше у входа?
– Анжели…
– Да?
– Я не знаю, кто остальные, как они выглядят. И как мне вести себя, пока их не поймают?
Человек у будки буравил его взглядом.
– Мы с вами сейчас поедем прямо в ФБР. У меня там приятель со связями. Он позаботится о вашей безопасности, пока все не закончится. Хорошо? – Анжели говорил очень уверенно.
– Хорошо, – с благодарностью согласился Джад. В ногах была противная слабость.
– Откуда вы звоните?
– Из нижнего фойе компании «Пан-Америкен».
– Никуда оттуда не уходите. Держитесь среди толпы. Я еду.
Щелчок, связь оборвалась, и Джад с тревогой повесил трубку.
Он положил телефонную трубку на место в дежурной части полицейского участка. На душе скребли кошки. За все эти годы он привык иметь дело с убийцами, насильниками, извращенцами всех мастей, но каким-то неведомым образом выработал защитную реакцию, которая не позволяла терять веру в основополагающие начала человеческой природы – достоинство и гуманность.
Но негодяй-полицейский – это совсем другое, это коррупция, которая чернит всех их, разрушает все, за что борются и умирают честные служаки.
В дежурку постоянно входили и выходили, кто-то разговаривал, но он не прислушивался. Двое провели пьяного верзилу в наручниках. У одного полицейского был подбит глаз, другой держал платок у разбитого носа. Рукав его мундира был наполовину оторван. А ведь заплатить за разорванную форму придется ему самому. Ежедневно и еженощно эти люди добровольно идут на риск. Но об этом газеты не пишут. Им подавай жареное – скурвившегося полицейского, например. И вот один из таких, его собственный напарник, облил их всех грязью. Он с трудом поднялся на ноги и побрел по обшарпанному коридору в кабинет капитана. Там за ободранным столом в многочисленных пятнах от загашенных бычков сидел капитан Бертелли. Кроме него в кабинете находились два сотрудника ФБР в строгих костюмах.
Капитан Бертелли посмотрел на открывшуюся дверь:
– Ну?
Детектив кивнул:
– Есть контрольная отметка! Ответственный за хранение вещественных доказательств сказал, что в среду днем он забрал на время ключ Кэрол Робертс, а вернул его поздно ночью. Вот почему реакция на парафин была отрицательная. Он вошел в кабинет доктора Стивенса, воспользовавшись этим самым ключом. Ответственный не поинтересовался, зачем ему ключ, поскольку знал, что он участвует в расследовании дела.
– А где он сейчас, вы в курсе? – спросил один из фэбээровцев.
– Нет. За ним следили, но упустили.
– Он разыскивает доктора Стивенса, – сказал второй фэбээровец.
Капитан Бертелли повернулся к ним.
– Каковы шансы доктора Стивенса остаться в живых?
Первый покачал головой:
– Никаких, если они наткнутся на него раньше нас.
Капитан Бертелли кивнул:
– Следовательно, их надо опередить! – В его голосе кипела ярость. – И схватить Анжели тоже. Мне неважно, как вы это сделаете. – Он повернулся к детективу: – Кровь из носа, Макгриви!