Радио в полицейской машине щелкнуло и стало захлебываться:
– Вызывает Десятый… Вызывает Десятый… Всем патрульным машинам! Перехватить Пятый…
Анжели выключил приемник.
– Кто-нибудь знает, что вы у меня в машине? – спросил он.
– Никто, – заверил его Джад.
– Ни с кем не обсуждали «Коза ностра»?
– Только с вами.
Анжели удовлетворенно хмыкнул. Проехали мост Джорджа Вашингтона и направились к Нью-Джерси.
Теперь все складывалось иначе. Прежде он был полон мрачных предчувствий. А сейчас, сидя рядом с Анжели, больше не ощущал себя загнанным зверем. Все переменилось – теперь он охотник. Эта мысль наполнила его радужным чувством.
Анжели предложил оставить взятую напрокат машину в Манхэттене, так что они ехали в одной полицейской без опознавательных знаков. И держали путь по Пэлисейдз Интерстейтс Паркуэй на Оранджбург.
– А вы молодец, доктор, что догадались о происходящем, – заметил Анжели.
– Следовало прийти к этому раньше, как только я понял, что в операции участвует не один человек. Должен был предположить существование организации, использующей профессиональных убийц. Полагаю, Моуди сообразил это уже тогда, когда увидел бомбу под моим капотом. Им доступны любые средства. – Он замолчал, продолжая раздумывать.
И Анна в качестве участницы, кое-что сделавшей для его уничтожения. Но он не испытывал ненависти. Что бы она ни сотворила, он не сможет ее презирать.
Анжели свернул с главного шоссе. Он ловко выехал на второстепенную дорогу, которая вела к лесному массиву.
– А ваш приятель знает, что мы приедем? – спросил Джад.
– Я звонил ему. Он с нетерпением ждет вас.
Неожиданно Анжели резко крутанул в сторону. Проскочили приблизительно милю и остановились перед автоматическими воротами. Над ними Джад заметил маленькую телевизионную камеру. Послышался щелчок, ворота открылись и тут же захлопнулись за ними. Они двинулись по длинной извилистой дороге. Впереди, в просветах между деревьями, показалась плоская крыша, а затем и весь огромный дом. Высоко на нем, сверкая в лучах солнца, сидел бронзовый петух. Без хвоста!
21
В звуконепроницаемом Центре связи городского управления полиции, залитом неоновым светом, по обе стороны огромного коммутатора сидели двенадцать операторов. Посредине пульта находился рукав пневматической почты. При поступлении вызова операторы записывали данные, закладывали бумагу в рукав и отправляли наверх диспетчеру для немедленной передачи по участкам или патрульным машинам. Вызовы не прекращались ни днем ни ночью, они прибывали словно река в половодье, заливая все вокруг мутной жижей житейских трагедий гигантского мегаполиса. Звонили мужчины и женщины – одинокие, насмерть перепуганные, отчаявшиеся, покалеченные. Как на полотнах Хогарта, только написанные не красками, а кровью.
В этот понедельник атмосфера в Центре была крайне напряженной. Хотя операторы полностью отдавались своим будничным обязанностям, от их внимания не ускользали многочисленные детективы и сотрудники ФБР, то входившие, то выходившие из помещения. Они получали и отдавали распоряжения, действовали спокойно и слаженно, пытаясь при помощи электроники напасть на след Джада Стивенса и Френка Анжели. Все были несколько взвинчены, и складывалось впечатление, будто ими руководит мрачный нервный кукольник.
Капитан Бертелли беседовал с Алленом Салливеном, членом городской комиссии по преступности, человеком жестким и честным, когда в комнату вошел Макгриви. Бертелли прервал разговор и с немым вопросом взглянул на детектива.
– Имеются новые сведения, – сказал тот. – Нашли свидетеля, ночного сторожа, работающего в здании напротив того дома, где кабинет доктора Стивенса. В среду вечером, когда была совершена попытка проникнуть в кабинет, сторож как раз шел на дежурство и видел, как двое мужчин вошли в дом. Наружная дверь была заперта, но они открыли ее своим ключом. Сторож подумал, что они там работают.
– Он кого-нибудь опознал?
– Анжели – по фотографии.
– Предполагалось, что у Анжели грипп и он находится дома.
– Верно.
– А как насчет второго?
– Сторож не рассмотрел его.
Один из операторов, отреагировав на мигание красной лампочки на пульте, нажал тумблер, подключился к линии и тут же повернулся к капитану Бертелли:
– Вас, капитан. Дорожный патруль в Нью-Джерси.
Бертелли схватил отводную трубке.
– Капитан Бертелли, – выпалил он. – Вы уверены?… Хорошо! Мобилизуйте всех, кто есть. Перекройте дороги. Даже муха не должна пролететь. Держите со мной постоянную связь… Благодарю.
Положив трубку на место, он повернулся к своим собеседникам:
– Похоже, дело сдвинулось с мертвой точки. Новичок-патрульный в Нью-Джерси заметил машину Анжели на второстепенной дороге около Оранджбурга. Сейчас дорожные патрули прочесывают местность.
– А доктор Стивенс?
– Сидел в машине с Анжели. Живой. Не беспокойтесь. Они найдут их. – Макгриви вытащил две сигары. Одну предложил Салливену, но тот отказался, тогда отдал ее Бертелли, а вторую зажал в зубах. – Еще один факт, важный для нас. Доктор Стивенс прямо-таки неуязвим. – Он чиркнул спичкой и зажег обе сигары. – Я только что разговаривал с его другом, доктором Питером Хэдли. Он рассказал, что несколько дней назад зашел в кабинет за Стивенсом и увидел Анжели с пистолетом в руке. Тот понес какую-то околесицу об ожидаемом взломщике. Полагаю, что приход доктора Хэдли спас Стивенсу жизнь.
– Когда у вас появились первые подозрения насчет Анжели? – спросил Салливен.
– Все началось с вымогательства у торгашей. – ответил Макгриви. – Когда я пришел к пострадавшим навести справки, те словно воды в рот набрали – так были напуганы. Я никак не мог понять, почему ничего не сказал и Анжели, но стал наблюдать. После убийства Хэнсона Анжели напросился участвовать в расследовании. Нес какую-то чушь, будто восхищается мной и давно мечтает попасть в напарники. Я был уверен, что у него есть особый интерес, и поэтому с разрешения капитана Бертелли стал подыгрывать. Нет ничего удивительного в его желании участвовать в этом деле – ведь он имел к нему прямое отношение! В первые дни возникли подозрения в причастности доктора Стивенса к убийствам Хэнсона и Кэрол Робертс, и я воспользовался этим для разоблачения Анжели. Сфабриковал дело против Стивенса и сказал Анжели, что посажу доктора за убийства. Мне показалось, если Анжели подумает, что его никто ни в чем не подозревает, то расслабится и потеряет бдительность.
– Сработало?
– Нет. Он привел меня в крайнее изумление, изо всех сил стараясь уберечь Стивенса от тюрьмы.
Салливен в недоумении уставился на собеседника:
– Но зачем?
– Ему необходимо было прикончить доктора, а как до того добраться в камере?
– Когда Макгриви стал давить на доктора, – пояснил капитан Бертелли. – Анжели пришел ко мне и намекнул, что лейтенант шьет доктору Стивенсу дело.
– Мы были уверены, что на правильном пути, – продолжал Макгриви. – Но тут Стивенс нанял частного детектива по имени Норман Моуди. Я навел справки и выяснил, что Моуди раньше сталкивался с Анжели, который прищучил его клиента по поводу наркотиков. Моуди заявил тогда, будто клиента подставили. Сейчас, располагая дополнительными сведениями, полагаю, что Моуди говорил правду.
– Поэтому Моуди быстро разобрался с дело Стивенса. Ему повезло. Он знал все наперед.
– Здесь дело не в везении. Моуди был умен. Он предполагал причастность Анжели. Когда нашел бомбу в машине доктора Стивенса, то отправил ее в ФБР и попросил произвести расследование.
– Он боялся, вдруг бомба попадет к Анжели, и тот найдет способ избавиться от нее.
– Такова моя версия. Но кто-то совершил ляп, и копия документов оказалась в руках Анжели. Тогда-то он и узнал о Моуди.