- Потерпи, - прошептала я, дрожа от волнения. - Сейчас принесу аптечку.
- Виола, - остановил меня голос Игоря, - какая аптечка? Вызывай скорую, службу спасения, звони в институт. Скажи, что нам срочно нужна помощь.
- В службу спасения? - заколебалась я. - В институт? Чтоб они забрали лицо компании? Чтоб они отняли его?!
- Виола, нет больше лица компании. Чудовище гонится за ребёнком. Оно растерзает его как Вадима. Неужели ты не видишь? Проект "Снежный человек" провален. Зверь вышел из-под контроля. Нам сейчас главное - спасти свои жизни!
Не знаю, что на меня нашло. Я стояла и молчала, глядя на Игоря в ступоре, всё ещё сомневаясь в его словах.
- Виола! Звони! Вадим умирает!
- Ладно...
Я набрала номер "112", объяснила ситуацию, назвала наши координаты. Пообещали прислать все необходимые службы. Потом я словно во сне побрела на дорогу их встречать.
Они прибыли минут через двадцать: скорая помощь, полиционеры, отряд спецназовцев, какие-то люди из общества защиты животных. Я вкратце рассказала, что случилось: что в районе Крайнего Севера мы отыскали нечто, похожее на человека и животное, что две недели изучали его, а сегодня распознали его обратную сторону. Сообщила, где находятся Игорь и Вадим. Туда сразу направилась машина скорой помощи. Упомянула в разговоре и мальчика Витю с его заболеванием. Как накануне мы наведывались в психиатрическую больницу с просьбой к руководству пристально караулить пациентов и не выпускать их за ограду. Что, к сожалению, наша просьба осталась без внимания. Из-за этого случилась трагедия.
Я ещё рассказывала, а вооруженные силы вместе с гуманными ловцами и другими людьми бросились на поиски сбежавшей парочки, прочёсывать лес шаг за шагом.
Полиционеры после взятия показаний решили сами посетить лечебницу, которую покинул малолетний пациент, поговорить с его близкими и врачами, узнать некоторые детали случая. Это, как мне объяснили по дороге, могло помочь в поиске. Конечно, они прихватили меня с собой.
Пока мы ехали, одному из инспекторов сообщили что-то по рации. Потом он внимательно взглянул на меня, словно видел впервые и попросил повторить показания, касающиеся моих коллег. Я повторила то, что сказала ранее, что они, пострадавшие, остались на месте нашей стоянки. Там они дожидались помощи. Повисло молчание. Даже другой инспектор не понимал, что происходит. А потом мой собеседник объявил, что Вадима и Игоря обнаружили мёртвыми. Их смерть наступила мгновенно: от удара виском о камень у одного и перерезки сонной артерии у другого. Они были мертвы уже больше часа.
Сначала я подозревала, что меня разыгрывают. Какого часа? Я разговаривала с Игорем полчаса назад. Он буквально заставил меня вызвать помощь. Он был жив и сидел на этом камне, который якобы стал причиной его смерти. Вадим, возможно, умер от ран. Игорь, может быть, пытался подняться, когда я ушла встречать спасателей, но не смог и, падая, налетел на камень головой. Но умереть мгновенно никто из них не мог. Однако инспектор смотрел на меня далеко не шуточно, поэтому замешательство бесповоротно стало просачиваться в моё сознание.
Мы приехали в больницу. Время близилось к полудню. Инспектора показали удостоверения и нас пропустили. Ко мне приставили конвой, разъяснив этим, что я являлась главной подозреваемой в двойном убийстве.
Дорогие Игорь и Вадим, мне очень жаль. Но это не я! Сейчас здесь, в этой больнице, всё встанет на свои места, и они поймут, что ошиблись, что виноват во всём лицо компании, а не я.
Вся наша процессия явилась в кабинет к Александре.
- Вы знаете эту женщину? - спросил у неё инспектор, указав на меня, после холодных представлений.
- Это Виолетта Гох, - ответила она, - учёный-палеонтолог. Она приходила сюда вчера в сопровождении молодого человека Игоря Крамера.
- Что она сказала вам?
- Сказала, что группа исследователей ставит эксперимент в окрестностях клиники и просила не выпускать пациентов за ворота сегодня.
- И что?
- Я уверила её, что наши пациенты без того никогда не уходят с территории.