Водитель кивнул и развернул машину. Мы некоторое время стояли молча, глядя, как исчезает за деревьями желтая «Волга», а потом направились к дверям клиники.
Территория была обнесена невысоким забором из красного кирпича. По всему периметру здания возвышались пожелтевшие клены, оставляя открытым только фасад. Вероятно, эти деревья росли здесь уже давно и были намеренно сохранены, когда на месте клиники еще только расчищалась стройплощадка. Все остальное пространство двора было покрыто ровным слоем асфальта, усыпанного теперь золотыми листьями. Прямо за забором начинался лесопарк, и в тишине было слышно, как шумит ветер в кронах деревьев. Место было весьма поэтическое.
– Можно считать, что ты попала в санаторий, – сказал я Марине.
– Да, здесь хорошо! – ответила она, одобрительно глядя по сторонам. – Но как-то пустынно, ты не находишь?
– Сейчас утро, – напомнил я. – Все заняты делом. Зато в хорошую погоду здесь можно, наверное, совершать прогулки по лесу, грибы собирать…
– Не думаю, чтобы пациенты этой клиники шлялись по лесу, – заметила Марина. – По-моему, они должны вести более замкнутый образ жизни.
Мы поднялись по ступеням и вошли в холл. Здесь было просторно и чисто. Стены украшало панно, в несколько стилизованном виде изображавшее гибкие женские фигуры. Видимо, оно символизировало красоту человеческого тела, возвращение которой обещало учреждение. Мест для сидения в холле не было, а стоял только небольшой столик с телефоном и стул, на котором сидела молодая женщина в белом халате. Увидев нас, она поспешила нам навстречу. Я обратил внимание, как тщательно подогнан по фигуре ее халат. Увы, это печальная закономерность – белые халаты в частных клиниках сидят на сотрудниках гораздо элегантнее, чем в государственных, и пуговицы на них пришиты одинаковые и не поврежденные адским жаром стерилизатора.
– Добро пожаловать! – медовым голосом произнесла девушка, но ее черные глаза обшаривали нас сосредоточенно и строго. Она явно старалась сообразить, кто мы – пациенты, просто гости или не дай бог комиссия. – Вы чего-то хотели? Может быть, я могу вам помочь?
– Ну разумеется, хотели, – с усмешкой сказала Марина, которую раздражала преувеличенная имитация внимания. – Не погреться же мы зашли… – Она достала направление, выписанное Заболоцким, и протянула его девушке.
Та, нахмурив брови, пробежала текст глазами и с прежней интонацией произнесла:
– Прошу извинить, в настоящий момент все врачи заняты, и придется подождать. У нас принято, что Михал Михалыч лично беседует с каждым новым пациентом… Он скоро освободится, а пока пройдите, пожалуйста, со мной – я провожу вас в комнату для посетителей. Там вам будет удобно.
Все это произносилось мягким, любезным голосом, но очень смахивало на хорошо затверженный урок. Я подумал, что, наверное, эта девочка и в самом деле заучивала наизусть эти непривычные для нее формулы вежливости, старательно морща лобик и сокрушенно вздыхая.
Впрочем, комната для посетителей оказалась очень удобной и спокойной. Она была обставлена мягкой мебелью и украшена со вкусом подобранными пейзажами – картины причем были не репродукциями, а подлинниками. В углу стоял большой телевизор «Сони», а на столике из толстого стекла лежал ворох глянцевых журналов, среди которых преобладали рекламные проспекты косметологических фирм.
Мы опустились на диван и посмотрели друг на друга. Я заметил, что Марина опять начинает нервничать.
– Может быть, включить телевизор? – предложил я.
– Это совершенно лишнее, – поморщилась Марина. – Может быть, здесь мне как раз удастся хоть на время избавиться от этих ужасных новостей и ненормальных реклам…
– Да, это верно, – вздохнул я и посмотрел в окно. – Не стоит портить очарование этого райского уголка…
– Не уверена, что можно считать раем место, где бродят хирурги с окровавленными ножами, – проворчала Марина.
– Ты снова впадаешь в минорный тон, – с тревогой заметил я. – Но ведь мы, кажется, все обсудили и решили, что все будет в порядке.
– Да я просто жду не дождусь, когда все начнется, – сказала Марина.
Ждать пришлось не слишком долго. Неожиданно и бесшумно отворилась дверь, и на пороге появился человек в белом халате, с виду наш ровесник, в котором с первого взгляда угадывался хирург, хотя окровавленного ножа при нем не было. У него было самоуверенное горбоносое лицо и тонкие шелковистые усики над верхней губой. Белый халат ему очень шел, и он, кажется, чувствовал это.
– Добрый день! Мне сказали, что здесь у нас новенькие? – сказал он, немного рисуясь. – Моя фамилия Маслов. Маслов Валентин Андреевич. Не исключено, что ваш лечащий врач, – добавил он с самодовольной улыбкой. – Если не возражаете, то сейчас же и приступим. Сначала я должен представить вас нашему руководителю – Михал Михалычу Миллеру… Мы зовем его между собой МММ, – пояснил он весело. – Он привык быть в курсе всех дел.
Он предложил нам следовать за собой и повел по коридору, охотно давая на ходу пояснения.
– Клиника у нас маленькая, но, по-моему, уютная, – рассуждал он. – Здесь, на первом этаже, у нас административные кабинеты, столовая, бухгалтерия… Меню у нас, кстати, прекрасное! Наверху палаты – двухместные и одноместные. Каждая палата оснащена отдельным санузлом! – с гордостью пояснил он. – В другом крыле, вы, наверное, его не заметили, оно пристроено к зданию буквой «Т», располагаются лечебные кабинеты, операционные, лаборатории… Все по последнему слову техники! Мы не жалеем средств, но зато и больным приходится раскошеливаться! – засмеялся Маслов. – Впрочем, никто пока не жаловался. Значит, не считает, что деньги выброшены на ветер! Итак, прошу вас, проходите в кабинет!
Он сделал серьезное лицо, выпрямил спину и показал нам на дверь с табличкой: «Главный врач Миллер М. М.». Сам он вошел последним, старательно сохраняя на лице деловую и почтительную мину. Видимо, МММ ценил в своих сотрудниках именно это качество. Первое, что мы увидели, попав в кабинет, была идеально круглая розовая лысина, склонившаяся над полированной поверхностью стола. По своему блеску она вполне могла соперничать с этой поверхностью. Едва мы вошли, лысина стремительно дернулась, уступая место добродушно-круглому румяному лицу с гладко выбритыми щеками, двумя подбородками и картофелеобразным носом. Однако эта округлая симпатичная физиономия не могла меня обмануть – все тот же напряженный, уверенный взгляд из-под густых бровей сразу выдавал специалиста, привыкшего принимать нелегкие решения и брать на себя ответственность за чужие жизнь и здоровье.
– Добро пожаловать! – приветливо сказал Миллер и поднялся нам навстречу с прытью, которой от него было трудно ожидать. – Я очень рад, что вы выбрали именно нашу клинику! Постараемся не обмануть ваших ожиданий… Кстати, кто вам рекомендовал обратиться к нам? Доктор Заболоцкий? Понимаю, понимаю… Разрешите взглянуть на его запись?
Марина протянула толстяку направление. Он похлопал по нагрудному карману халата, достал оттуда очки в массивной оправе и водрузил их на нос. Примерно минуту он изучал направление, а затем решительно взглянул на нас поверх толстых стекол.
– Я думаю, мы справимся с вашей проблемой! – уверенно заключил он. – Поскольку Валентин Андреевич уже здесь, передаю вас в его руки. Он у нас дока по части кожной пластики. Решите с ним все вопросы… Кстати, рекомендую плату за лечение внести сразу – по приблизительной стоимости, – в итоге это будет для вас выгоднее, поверьте!
– Сколько времени займет лечение? – поинтересовался я.
– С этими вопросами – к Валентину Андреевичу! – снисходительно улыбнулся Миллер. – И то, я думаю, после предварительного обследования, не так ли, Валентин Андреевич?
Доктор Маслов кашлянул и машинально погладил усики.
– Совершенно верно, Михал Михалыч! – поддакнул он.
– Но, простите, раз вы берете плату предварительно, – возразил я, – значит, вы ориентируетесь на некие сроки? И, кроме того, существуют же разработанные стандарты… Я понимаю, что каждый случай индивидуален, но в общих чертах назвать сроки можно?..