там, где, наметив место среди развалин,человек потерял дорогу своих надежд.
есть всему свое место;одно предстоящее явно, но только не для меня;
о, греза! сладостная настолько, чтобы утратить небо,вино согласья, способного перевернуть весь мир,откройте сердца под звуки божественных песен,о ваши лохмотья ноги девы вытрут свои7;
скалы меж нами, кого не связует тайна,рушьте, дробите всех, кто стоит на вашем пути;знать не хочу вас более, тяжелые сердца слова —ложь на лжи, прошитая нитью цветочной;
я видел смерть, что стучала в ставни,видел: неспешное солнце речей лилось по земле;меня нет нигде;
клубящийся туман из полночи пещерной
descend au fond têtu de ma mémoirepuis la douce grisaille d’un devenir flûtéoù couche dans le foin une allégresse nouvelle
j’ai compris la joie cachée entre de secrètes rivesn’a jamais vu la terre elle coule dans un lit aveugle
il y en a une autre pour ceux de la passionnaissante à fleur de la vitre fine de l’absence en moi
victoire victoire au prix d’une paix fêléeétoile des fugitifs j’ai pu serrer ta mainc’était une courte pensée qui a troublé la chaînedes sûrs passés dévisageant nos âmes
je vous vois briques de Céret nudité de la Nouvelleet vous Albères silences serrés dans des bouquets de soirs
je te vois Collioure tes routes courent autour des mienneset dans le piège de leur couronne d’épinesmon sort retourne désespérément(—)
в строптивые скользит глубины памяти;затем нежная серость пейзажа сгущается там,где дремлет на сеновале новая радость;
постиг я, что тайный восторг неведомых береговне видел земли никогда – русло его обмелело;
есть и восторг иной для тех, чья страстьцветет на хрупком витраже в моем небытии;
победа! победа! ценою покоя вдребезг;светило беженцев – руку твою сжимаю;это лишь краткий проблеск мысли, что тронул цепьлет былых, в души глядящие наши;
я вижу вас, кирпичи Сере, наготу Нувели,безмолвие Альбера в настое вечерних букетов;
я вижу, Коллиур8, тебя – твои дороги близ меняпод гнетом своего тернового венца9;моя судьба опять в отчаянье швыряет
au temps qui n’a cessé de marcher de tuer
mais autour d’un tombeau aimé il y a de sèches prisonslà-même où naquit la lumière ma lumière
des sacs de nuits entières et l’or sauvage des tourss’entassent autour de moi et dans leur pauvretéde lentes agricultures sonnent les jours ancienset glissent sur les écailles d’eau et de sévères fruits
à quoi bon retourner la terre promise et reprisetour à tour chargée de goût de malheuret du temps qu’il va faire lorsque la bontéaura mis la constance sur les choses qui l’entourent
assez levé de plaintes dans l’orge du matinvous qui écoutez que guette la fuméeoù d’autres se sont pris dans des cordes de rêvestournez votre regard vers l’avenir des pierres
là tout se meut dans de candides faces(—)
меня в те дни, где марши сплошь, убийства;
а близ родной могилы пустошь тюрем10,и то же там, где брезжит свет, рассвет мой;
дорожная кладь да дикость золота куполовокруг меня, и селенья окрестные в нищете,неспешные поселяне, былого долгие звоны,скользят по чешуйкам речек и наливным плодам;
зачем возвращаться вновь к обетованной земле,отнятой,пядь за пядью пропитанной горечью зла,и к первозданной поре, когда еще добротапридавала весомость вещам вокруг;
хватит стенать на серебристом рассветевам, следящим, что предвещает дым11,и вам, что под музыку грез охмелели;обратите взоры к грядущим каменьям;
там все застывает на простодушных лицах,
impassibles les yeux des enfants abandonnésconnaissent déjà la pierre qui pèse sur le cielle plomb revenu dans les poignées de mains
en bas les blancs troupeaux peuvent toujours cheminer dansles plis rapideslaissez près des ruisseaux pleurs et mélancoliec’est le soleil qui tisse la couronne vivanteles taureaux de vent pur emporteront la peine
ainsi parla l’homme au milieu du cheminj’étais parmi les feuilles et les figues et les abeilleset ce qu’on ne voyait pas
puissance de l’être je ne désespère pas de te retrouverà ces limites finissantes qui nous tendent les mainsnaissantes à fleur de la vitre fine de l’absence en moi
je pense à des pays entiers qui sûrement avancentà la conquête de la grâce et à la lumière du mondeils n’ont jamais cessé
взгляд безучастен младенцев, брошенных в мире,уже понимает камень, смыкающий свод небес:вновь угрожает свинец рукопожатьям;
ниже белых отар мелтешенье на тропах извечномеж склонов крутых,оно навевает чистым источникам грусть и тоску;вот солнце сплетает венки из цветов луговых,и ветер уносит на бычьих плечах печаль;
так говорил человек посреди дороги:а я жил меж листвы и смоковниц, и пчел,меж тем, что незримо;
я еще не отчаялся чувствовать силу вещейу конечных пределов, шагающих бодро навстречу,силу цветка за окном небытия моего.
я думаю о целом континенте, шагающем, конечно же,навстречу благородству, к заре всемирной12,как всегда, грядущей;