Утром никуда не пошел, с Настасьей остался дома. Хватило мне вчерашних приключений. А Василий немаленький — сам разберется. Уговорить бы их еще перебраться жить в мои хоромы. Все же тесновата у них квартирка.
— Почитай мне, — попросил я девочку.
— А что тебе почить? — удивилась она. — Какие книги ты любишь?
Я не сразу нашелся что ответить. Если честно, то читал я мало. Сейчас появилось время, вот и хотел восполнить пробел.
— Я бы с удовольствием тебе почитала, но у нас совсем нет книг, — развела руками Настя. — Почти все остались в старой квартире. За забором, — добавила она.
— Туда нельзя. — Содрогнулся всем телом, вспомнив, что меня чуть не съели бомжи. — Там собаки и злые дядьки с тетками.
— Я знаю, — вздохнула Настя. — Василий тоже мне запрещает ходить на старую квартиру. Говорит, что это небезопасно для меня.
— Он прав, — поддакнул я. — Все, что за забором, назовем это зоной. А зона — это очень сложная система смертельных ловушек, — процитировал Сталкера. — Там не возвращаются тем же путем, которым пришли. Там каждую минуту все меняется. В зоне не работают теоретические построения, полагаться следует только на интуицию. Зона принимает только потерявших надежду… Не ходи туда одна, — попросил отчаянно, полагаясь исключительно на благоразумие девочки.
Глава 7
Зря я думал, что Настя меня послушает. Пока дрых без задних лап после ночного бдения, девочка ушла. Ушла из дома без меня, не предупредив. Я мог только догадываться, куда она пошла. На свое или ее счастье, я проснулся человеком.
«Ушла на Зону, ушла за книгой»…
Противные мыслишки о том, что ждет девочку, не давали мне покоя.
Я заметался по квартирке, разыскивая по шкафам и комодам вещи Василия. Не голым же бежать за Настей следом? Запасной комплект ключей, тот, с которым я ходил поразвлечься, преспокойно лежал в верхнем ящике тумбочки в прихожей. Я даже порадовался в душе, что вещи возвращались на свои места после того, как я обращался котом. Где взял — туда и положи. И это правильно. Неплохо было бы добраться до своей конурки и взглянуть на те шмотки, в которых меня избивали. И если они повреждены, найду обидчиков и поцапараю…
— Из пятнадцатой, — рявкнул я, пробегая мимо консьержки и поигрывая ключами.
Не хотелось тратить драгоценные минуты на объяснения с теткой, я и так слишком много уже потерял. Сердце сжалось от неприятный предчувствий, внутри похолодело.
— Только бы с ней ничего не случилось. Не случилось… Не случилось… — повторял я как мантру.
Я и котом никого и ничего не боялся, а человеком вообще был готов всех порвать на лоскуты за девочку…
Пролом в заборе, которым пользовалась Настя, чтобы попадать на Зону, я отыскал без труда. Для меня, человека, он бы чуточку маловат, но я не думал об этом. Оцарапал руки в кровь, пока протискивался между неотесанными досками. С занозами потом разберусь — сейчас прежде всего Настя…
Девочку я увидел сразу же, как только попал за забор. До пролома она не дошла совсем немного, и теперь стояла в окружении собачьей своры ни жива ни мертва, прижимая книжку к груди.
Мне показалось, что она даже не дышала.
Я поднял палку, проверил на крепость — гнилое дерево переломилось сразу же.
Вожак оскалил зубы — еще мгновенье, и он даст своим шавкам команду к атаке.
Медлить было нельзя, а у меня даже «оружия» подходящего не было, даже крепкой палки, чтобы сразиться с бродяжками. И в голову ничего путного не приходило. Если обезглавить свору, она на девочку нападать не станет без командира.
А я как назло в кота никак не превращался — увел бы собак за собой. Настя за это время добежала бы до пролома. Что стало бы со мной, даже думать об этом не хотелось. У котов девять жизней — выживу как-нибудь.
Я медленно приближался к собакам и девочке, стараясь не сводить взгляда с вожака своры. Как только он переключит внимание на меня, я побегу, увлекая за собой всех псов. Побегу к бомжам — человеку они не должны дать погибнуть от собачьих клыков. Вроде бы как сами люди… Пусть и опустившиеся.
— Эй ты, кабысдох блохастый! — прокричал я, обращаясь к вожаку и смотря только на него, глаза в глаза.
Остальные шавки в данный момент меня интересовали мало.
Вожак, самый крупный пес в своре и, наверное, самый умный, опустил лобастую голову и уставился на меня, точнее, на невесть откуда появившегося человека именно тогда, когда они собирались «пошалить» с девочкой. Его глаза засветились не по-доброму.
Я поднял с земли камень, увесистый такой булыжник, если бы попал, было бы ощутимо, особенно для собаки. Подкинул его сначала, поймал, а потом покачал в руке, всем своим видом показывая серьезность намерений.