Василий переводил. Санина мама кивала.
Она перекинула одно из последних фото Сани на телефон сыщика. Подробно все продиктовала на диктофон, а потом записала своей рукой в блокноте, который предложил ей Василий. Моя школа — всегда знал, ничего нет надежнее бумаги.
— Когда мне вам перезвонить? — поинтересовалась Санина мама.
— Ближе к полуночи, — мявкнул я.
— Ты сумасшедший! — опешил Василий.
— Что? — переспросила женщина.
— Это мы между собой обсуждаем детали расследования, — натянуто улыбнулся Василий. — Кот говорит, что к полуночи все разрешится…
— Хорошо бы, — вздохнула Санина мама и направилась на выход.
Пришлось пригнуть голову и буквально запихнуть лапы в уши, чтобы не слышать душераздирающего скрипа.
— Василий, дверь! — заголосил я. — Избавь меня от мучений, в конце концов…
Вняв моему отчаянному мявканью, Василий пошарил на полке рядом со входом. Нашел какую-то банку, открыл, нюхнул зачем-то. Поморщился… Интеллигент вшивый…
— Давай я понюхаю, — потребовал. — Это не солидол, — резюмировал я. — Графитная смазка. Не знаю, не уверен, поможет или нет…
— Другого ничего не лицезрею, — развел руками Василий. — Чем богаты…
— Пробуй, — вздохнул я, — но дверь чтобы не скрипела, а открывалась тихонько, чтобы даже я не слышал, как… Короче, займись делом, а я пока пробегусь по окрестностям…
— Какие еще окрестности? — Василий с банкой наперевес встал на моем пути. — Здесь водятся бродячие коты… Настя мне не простит, если с тобой что-то случится.
— Вот именно с этим кошачьим сбродом я мечтаю, сплю и вижу, познакомиться. — Порылся в рюкзаке, нашел галстук-бабочку. — Подтяни, напарник, — попросил Василия.
— Нет, ты сумасшедший…
— Кто в этом сомневался?! — отсалютовал я и, оглядев себя (в галстуке) в ободе теткиной Тойоты, важно направился на выход, крепко сцепив зубы и искренне надеясь, что больше никогда не услышу скрип петель Васькиного гаража.
Глава 9. Саня
Саня… Саня Аблажей... Александр Львович Аблажей…
О Сане я знал много такого, о чем он сам не догадывался.
Поначалу я его люто ненавидел. Да и было за что…
Все девять лет я был в классе бесспорным лидером. Первый во всем. А тут появился этот Саня, который даже занял первую строчку в классном журнале. Я же неожиданно, для себя в первую очередь, стал вторым.
Его в наш класс «особой» гимназии, где обучались детки «богатеньких Буратин», как мой отец, привела класснуха Надежда Михайловна. Класснуха и класснуха, она у нас всего лишь год, пришла сразу после педколледжа. Даже еще погоняло не заслужила. Пришла, ей всего лишь девятнадцать, а нам, здоровым лбам, по шестнадцать, а кому-то и по семнадцать. Парни поначалу даже пытались ухаживать за новенькой класснухой, только быстро оставили эту затею. Где они, а где она?
Но преподом Надежда Михайловна оказалась просто великолепным. За какой-то год, чего не могли добиться другие, более опытные учителя, она привела наши знания в систему, научила не бояться общаться на английском, а главное — мы, лодыри, балбесы, мажоры, полюбили английский и с удовольствием переводили без словаря огромные тексты. Переводами занимались исключительно на уроках, причем всем классом. Класснуха нас заставляла «морщить ум», вспоминать то, чего мы никогда не знали, проводить аналогии. А вот задания на дом не задавала, разве выучить десяток новых слов, на выбор…
— Нашего-вашего нового одноклассника зовут Александр, — своим звонким голосом объявила Надежда Михайловна.
Выглядела она сногсшибательно — невысокая, худенькая, как девочка, которой она, в сущности, и являлась. Одета с иголочки во все новенькое. Юбка-карандаш обтягивала ее стройные бедра, шелковая кремовая блузка с большим бантом выгодно подчеркивала ее нежную кожу. Туфли-лодочки на шпильке делали ее чуточку выше. Макияж, маникюр — все при ней. Класснуху мы видели разной, но такой неотразимой, пожалуй, впервые… Глаз не отвести…
— Прошу любить и жаловать.
Мы все разом отлепили изучающие взгляды от Надежды Михайловну и с любопытством устремили на Саню. А он стоит перед нами, двухметровый детина, красавчик-брюнет, и странно улыбается — то ли рад, что будет учиться в нашем классе, то ли наоборот, недоволен. И не поймешь сразу.
Саня прошел в конец класса и уселся на самую последнюю парту, точнее за последний стол. Вытянул свои длинные ноги в проход. А куда ему их было еще девать?
Парни снова уставились на класснуху? Что это с ней? Начало учебного года отмечала? Или влюбилась?