Она кивнула головой.
— Вы помните, я рассказывала вам о женщине, стучавшейся в двери дома мистера Лэси Маршалта?
— Скандалистка? — Он свистнул. — Она была нанята Малпасом.
— Но зачем?
— По какой-то таинственной причине, мне совершенно непонятной, он нанимал людей, которые должны были беспокоить Маршалта. Я думаю, что эта несчастная тоже была нанята им. Я наводил о ней справки, когда был на Портмен-сквер. По-видимому, Тонгер вытолкал ее, и это все, что о ней известно. — Он задумчиво посмотрел на девушку. — Я не хочу, чтобы вы были замешаны в этом деле ни как свидетельница, ни как-либо иначе. Лучше оставайтесь «неизвестной свидетельницей», пока не окончится расследование. Смит даст все нужные показания, а я вечером повидаю Тонгера. Между прочим, когда вы собираетесь к мистеру Малпасу?
У нее чуть не сорвалось с языка, что она сейчас же отправляется наверх, чтобы переодеться для предстоящего неприятного свидания. Но вместо этого она сказала:
— Завтра.
Он пристально посмотрел на нее.
— Вы говорите неправду, моя дорогая, — сказал он. — Вы идете к нему сегодня.
Она рассмеялась.
— Да, это верно, — созналась она. — Я только боялась вашего вмешательства.
— Конечно, я должен вмешаться. В котором часу назначено ваше свидание?
— В восемь.
Он посмотрел на часы:
— Я сделаю сразу два дела: отправлюсь теперь к Маршалту и буду ждать вас на северной стороне Портмен-сквер без трех минут восемь.
— Послушайте, нет ни малейшего основания, чтобы вы, капитан Шеннон… — начала она, но он прервал ее.
— Я думаю, что у меня есть все основания, — сказал он, — и сегодня вы должны меня слушаться!
Она колебалась.
— Вы обещаете мне, что не войдете в дом, пока не увидите меня? — настаивал он.
Вначале она не собиралась слушаться, но серьезность его тона заставила ее сделать это.
— Я обещаю, — сказала она, испытывая большое облегчение от мысли, что он будет поблизости во время предстоявшего ей разговора.
Глава 27
Предательство
Мартин Элтон поднял глаза от газеты, которую читал, и в который раз его мрачный взгляд остановился на жене. Дора придвинула свое кресло к огню камина и сидела, задумчиво глядя на красное пламя. Наконец она вздрогнула и обернулась, почувствовав его пристальный взгляд.
— Я думала, что ты куда-то уходишь, — сказала она.
— Ухожу.
Он отложил газету и отодвинул ее от себя. Стрелка часов над камином показывала двадцать минут восьмого.
— Что с тобой, Дора? Ты ничего не ела за обедом.
— Я чувствую себя плохо, — сказала она, покачав головой, и снова обернулась к огню. — В котором часу ты вернешься?
— Не знаю. Около полуночи, вероятно.
— Ты идешь к Стэнфорду?
— Я уже видел сегодня Стэнфорда, он мне больше не нужен.
Последовало долгое молчание.
— Он принес сюда деньги? — спросила она, не глядя на него.
— Нет, — сказал Мартин Элтон.
Она слишком хорошо знала его, чтобы поверить.
— Он принес что-то в чемоданчике. Это были деньги?
Теперь Мартин сказал правду:
— Да, он принес около трех миллионов франков. Дело хорошее и безопасное. Клейн легко избавится от них и получится отличная прибыль.
Она едва заметно пожала плечами:
— Это будет твой конец, Мартин! Если тебе пришла охота рисковать, то я тут ни при чем. Мне все надоело.
— Тут нет никакого риска, — сказал Мартин, снова взяв газету. — Итальянец — гений, а для меня это лишь случайное дело, — он говорил извиняющимся тоном. — Я не собираюсь сделать распространение фальшивых денег своим постоянным занятием.
— Где они? Я хочу знать!
Ее голос против обыкновения звучал властно. Целый день она нервничала, и Мартин постарался успокоить ее.
— В матраце моей кровати, — сказал он. — Но пусть это не беспокоит тебя, Дора! Завтра я велю взять их.
Он вышел из комнаты и тотчас вернулся уже в пальто и перчатках.
— Ты не выйдешь из дому? — спросил он.
— Не знаю, может быть, — ответила она, не оглядываясь.
Она услышала звук запираемой входной двери и снова погрузилась в свои безрадостные мысли. Она боялась Мартина, боялась не из-за себя, а из-за человека, которого любила. Мартин стал для нее невыносимой обузой. Он все время следил за ней и подозревал ее. В последние дни она начала ненавидеть его с такой силой, что сама боялась своего чувства. Это он толкал ее на преступления, это он заставлял ее знакомиться с преступным миром. Он сделал ее подобной себе. Так думала она, забывая все, что он в действительности сделал для нее, забывая жизнь, от которой он ее спас, забывая все его внимание к ней, всю любовь и великодушие.