Она вернулась взглядом к мужчине, сидящему за заваленным бумагами письменным столом. В его глазах был открытый вызов. Ванесса неуютно поежилась, словно от холода, но не стушевалась.
Да, одно дело — думать плохо о человеке, которого ты никогда не видела, промелькнуло у нее в голове, и совсем другое — высказать ему все это в лицо. Неожиданно для себя она начала понимать, что привлекало Сюзан в этом мужчине.
Эдвард Мэддокс вовсе не был, как она ожидала, умопомрачительно красив — прямые темно-русые волосы, карие глаза, едва заметная россыпь веснушек на лице… На нем была клетчатая рубашка с закатанными до локтя рукавами и синие джинсы. Крепкие мускулистые руки покрывала густая поросль золотистых волосков.
Пока Эдвард не уселся за стол, Ванесса успела отметить, что он высок, худощав, широкоплеч, ладно скроен.
Она слегка улыбнулась, осознав, что это выражение как нельзя лучше подходит для описания внешности человека. Все в нем было пропорционально и гармонично, к тому же он словно излучал обаяние — неотразимое и опасное для женщин…
Вспомнив о цели своего визита, Ванесса решительно тряхнула головой.
— Все знают, что вы один из лучших фотографов в стране, ваши работы публикуют в модных журналах…
— Вы ставите это мне в упрек? — перебил ее он.
— Может быть, — сурово заметила она. — К тому же у вас есть дурацкая манера ставить людей в глупое положение, — с притворной любезностью проговорила Ванесса.
— Только тогда, когда они этого заслуживают, — в тон ей ответил он.
— Вот как? А кто решает, заслуживают они этого или нет? Вы?
Эдвард Мэддокс нахмурился и выпрямился в кресле.
— Вы хотите сказать, что я оскорбил кого-то из ваших знакомых?
— Нет. Но вы не можете отрицать возможность этого, — серьезно сказала Ванесса.
Он взъерошил ладонью волосы, и они так и остались торчать в разные стороны.
— И именно поэтому вы осуждаете мое поведение в отношении вашей сестры?
— Скорее это повод не доверять вам, мистер Мэддокс. Мне не нравится ваша репутация Казановы, и поэтому я, естественно, беспокоюсь о Сюзан. Вы ведь не станете отрицать, что вас часто видят в окружении молодых и красивых женщин?
— Ванесса, а вы случайно не завидуете вашей прелестной и женственной сестре? — вдруг поинтересовался он.
Девушка посмотрела на него с искренним изумлением.
— Ни в малейшей степени! Надеюсь, это вас не разочарует. Меня беспокоит совсем другое. Видите ли, Сюзан вынашивает планы, о которых вы, возможно, не подозреваете, а они могут совершенно не совпадать с вашими.
— Замужество? — со вздохом предположил Эдвард. — Послушайте, я сам…
Он запнулся, увидев испепеляющее презрение во взгляде Ванессы.
— Вы сам сумеете о себе позаботиться? — закончила она за него. — Я в этом нисколько не сомневаюсь.
— Черт побери, — пробормотал Эдвард, потирая подбородок. — Я не обещал Сюзан ничего подобного, мисс Перри, так что если вы считаете, что я пытаюсь ее соблазнить, то глубоко ошибаетесь. — Кстати, кажется, она ваша старшая сестра?
— Да, Сюзан двадцать девять лет, а мне двадцать шесть, — подтвердила Ванесса. — Но дело не в возрасте. Думаю, вам этого не понять, мистер Мэддокс… — Она замолчала, обдумывая, как объяснить ему ситуацию.
— Я весь внимание. Продолжайте, — проговорил Эдвард с нескрываемой иронией.
— Хорошо. Наш отец — театральный режиссер, мать — актриса. Она рано умерла, и нас с Сюзан воспитывала тетка, сестра отца. Она художница…
— Артистическая семья, — с едва скрываемой скукой заметил Эдвард. — Сюзан поет в опере, это я знаю. У нее колоратурное сопрано. Что ж, мне осталось только узнать, чем занимаетесь вы, мисс Ванесса Перри! Играете на контрабасе? Высекаете скульптуры из камня? Или, может быть, выступаете в цирке?
— Нет, я работаю в зоопарке ветеринаром, — небрежно ответила Ванесса.
Она с удовлетворением отметила вспышку искреннего удивления в глазах собеседника. Он слегка наклонил голову и внимательно посмотрел на нее.
— И что это значит?
— Что я единственный человек в нашей семье, который не имеет отношения к миру искусства и твердо стоит на земле.
— Вы хотите сказать, что остальные члены вашей семьи витают в облаках? — усмехнулся Эдвард.