У подножия горы, на которой высилась крепость, все дома были разрушены. У некоторых обвалились стены и можно было видеть, словно на сцене, всю обстановку комнат: накрытый стол в опустевшей столовой, неубранную постель, сиротливую колыбельку… Безутешно рыдавшие женщины отыскивали в развалинах своих детей.
Страшась вернуться в разрушенные и полуразрушенные жилища, люди устраивались временно на пустырях, тянувшихся по берегам Куры и Лиахвы.
В этот день было особенно холодно. В долинах рек бушевал ледяной ветер. Люди кутались в одеяла, шинели, бурки, которые они успели прихватить с собой, покидая разрушенные дома. Они с ужасом смотрели на развалины города, на заснеженные горы, склоны которых землетрясение избороздило расселинами и провалами. От гор откололись огромные глыбы, грозившие каждую минуту низвергнуться в реки, запрудить их, затопить город.
Среди жителей пошла молва о том, что по ночам над расселинами вспыхивают фиолетовые огни, что из глубины земли доносятся глухие стоны и взлетают высоко к небу огненные змеи.
Солдаты воинских частей и добровольцы вспомогательных отрядов, прибывших из Тифлиса, разбирали разрушенные здания, откапывали из-под развалин людей. Мертвых относили в сторону, а раненых размещали в санитарных поездах, следовавших в Тифлис. Страшная весть о стихийном бедствии, постигшем Гори, быстро разнеслась по всей Грузии и глубоко взволновала ее.
В ночь, когда произошло землетрясение, Серго Кавжарадзе, Вано Махатадзе, Борис Дзнеладзе, Нико Гоциридзе, Гига Хуцишвили, Мито Чикваидзе и еще несколько товарищей, сидевших в одной камере Метехской тюрьмы, воспользовавшись паникой среди тюремной охраны, совершили побег через лазейку, проделанную в стене под руководством Камо, и выбрались на скалистый берег Куры. В ту же ночь им удалось надежно укрыться в конспиративных квартирах.
Однажды вечером, возвращаясь с конспиративной квартиры Бориса Дзнеладзе, Яралов заметил, что какой-то незнакомец в черном пальто, стоявший возле аптеки Земмеля, проводил его подозрительным взглядом. Идя по Верийскому спуску, Каро все время чувствовал, что кто-то, не спуская с него глаз, неотступно следует за ним. На Верийском мосту гармонист оглянулся, будто испугался гудка проезжавшего мимо автомобиля. Незнакомец не отставал от него.
Пройдя несколько шагов, Каро увидел шедшего ему навстречу Мито Чикваидзе. Сдвинув брови, он глазами подал ему знак не останавливаться, пройти мимо. Но Мито не понял его и, повернувшись, пошел рядом с ним. С Кирочной улицы они свернули на тихую, пустынную Великокняжескую. Здесь человек в черном пальто остановил их и предложил следовать за ним.
Каро с улыбкой взглянул на высокого, небритого человека, потом поправил висевшую через плечо гармонику.
— Куда? Свадьба у вас или просто так гуляете? — наивно спросил он.
— Свадьба, — ухмыльнулся незнакомец, сдвигая кепку набекрень.
— Да… Но ты извини, дорогой, не смогу к тебе пойти. Меня уже вот этот человек нанял, — кивнул Каро на Мито Чикваидзе.
— Верно, мы уже договорились, — подтвердил Мито, сжимая в кармане рукоятку браунинга.
— Прекратить разговор! Следуйте за мной! — обозлился человек в черном пальто.
— Что вам от нас надо? — спросил спокойно Мито.
— Там узнаете, что надо.
— А кто вы такой?
— Не разговаривать! Идите вперед! — последовал ответ, и незнакомец встал позади Мито и Каро.
Мито быстро повернулся и выхватил браунинг.
— Руки вверх! — крикнул он незнакомцу и навел на него револьвер.
Сыщик сделал движение рукой к карману, но, поняв, что сопротивляться бессмысленно, подчинился.
Каро немедля вытащил у него из кармана револьвер.
— Теперь — кругом марш. Иди прямо, не оглядывайся, — скомандовал Мито.
Незнакомец послушно зашагал по Великокняжеской улице в сторону Воронцовского моста.
Когда он скрылся из виду, Мито и Каро забежали за угол и вышли во двор Немецкой больницы. Отсюда они перебрались через забор во двор гимназии и остановились у черного хода квартиры Дата Микеладзе.
Катя узнала Мито, но на гармониста взглянула с недоумением.
— Вы к Корнелию?.. Почему же не через парадное?.. Вот как! И гармониста привел. Ну-ка, идите…
Катя повела гостей в комнату Корнелия. Шли тихо, осторожно, на цыпочках.
Корнелий сидел у письменного стола, освещенного электрической лампой. После побега из тюрьмы Мито заходил к нему два раза. Но сегодняшний его приход вместе с Яраловым не мог не удивить Корнелия.