Охрененные раздолбаи, не желающие брать на себя ответственность и помогать Адриане. Благодаря счастливой случайности, в выпускном классе в качестве партнера по школьному проекту Адриане досталась моя сестра Эм-Джей, и они на пару торчали у нас дома после школы. Но даже по окончании совместного проекта, она продолжала болтаться у нас. Родители, конечно, это замечали, но не заостряли внимания.
Сыновья шерифа пошли в армию. Адриана же была вынуждена прокладывать свой жизненный путь без чьей-либо поддержки. Как только парни свалили на службу, она осталась совершенно одна. Даже Эм-Джей уехала в колледж, а затем продолжила учебу на юридическом.
Отучившись на врача, я вернулся в Хоби, и к тому моменту Адриана из подработки на кофейной тележке в продуктовом магазине сколотила неплохой бизнес по выпечке пирожных, тортов и десертов, заведя клиентов по всему городу. А когда пронесшийся через город ураган затопил старый трейлер ее матери, Адриана взяла страховые деньги и вложила их в строительство своего маленького коттеджа. И вот у нее, наконец, появилась приличная кухня с промышленным духовым шкафом и огромным столом, и можно было заниматься выпечкой в удовольствие. Я думал, наконец-то у нее есть все, чего она хотела. Ее жизнь более-менее наладилась.
Я и не подозревал, что Адриана была отчаянно одинока. Скучала по семье... по Нико.
Помню, задавался тогда вопросом, что с ним случилось, куда он делся в столь юном возрасте. Оказалось, Нико уехал в Сан-Франциско и построил собственную жизнь. Как, блядь, ему это удалось? Похоже, он гораздо многогранней и способней, чем я предполагал.
Около получаса я лежал рядом с Нико, свернувшись калачиком и обнимая его, но не в силах сдержаться, все же запустил руки под его футболку и в боксеры. Глубоко вздохнув, он толкнулся членом мне в руку.
— Ложись на спину, — прошептал я.
Повернувшись, он посмотрел на меня из-под фиолетовой челки, упавшей на лицо. Темные ресницы обрамляли и оттеняли буйство цвета его глаз.
— А я-то думал, что твоя сестра — самый красивый человек, которого я когда-либо встречал, — пробормотал я, и, наклонившись, начал осыпать его лицо поцелуями: нос, скулу, подбородок. Прервавшись на миг, стащил с него футболку и нижнее белье, а затем вновь вернулся к тому, на чем остановился.
Выцеловывал путь вниз, по всей длине свернувшейся на его груди змеи, по случайно разбросанным надписям, все ниже, по мастерски вытатуированному изображению четок, пока не добрался до аккуратно подстриженных лобковых волос. Я поднял взгляд на Нико, одновременно высовывая язык в поисках той бархатистой кожи, которую так жаждал.
Нико сосредоточенно наблюдал, как я облизываю губы и скольжу ими по его члену. Пока я работал над его удовольствием, он молча наблюдал, как будто изучая что-то загадочное и неизведанное. Венка на шее Нико запульсировала, и я понял, что он на грани. Зрачки расширились, ноздри раздулись. Дыхание стало прерывистым и тяжелым. Я изо всех сил ласкал твердый, пульсирующий член, всячески извивая вокруг него язык. Хотелось видеть, как Нико теряет самообладание, как рвет все сдерживающие его путы.
Хотелось увидеть, как он отпустит себя.
Он кончил с криком, который, я к счастью вовремя предугадал и попытался заглушить, шлепнув Нико подушкой по лицу. Я всего лишь хотел не дать ему разбудить малышку, но уже запоздало понял, что влепил Нико как раз в тот момент, когда он готовился испытать эйфорию от предстоящего оргазма.
Пока Нико выплескивал последние капли на грудь и живот, я продолжал поглаживать и облизывать, но отдышавшись наконец, он отдернул подушку.
Его лицо раскраснелось, и Нико одарил меня раздраженным взглядом.
— Ты издеваешься надо мной?
— Эм... Извини за это, — ответил я, поморщившись. — Не хотелось разбудить Пиппу.
— Да, я все понимаю, но старая добрая рука тоже неплохо сработала бы. Да гребаный кляп был бы милосерднее. Ты чуть не задушил меня.
Я вскарабкался выше, чтобы поцеловать его и заставить забыть о проклятой подушке.
Вдоволь нацеловавшись, мы лежали сплетенные друг с другом, словно лианы. Лениво чертя кончиками пальцев узоры на коже моей спины под футболкой, Нико заговорил первым.
— Дело не только в том, что произошло в кинотеатре, — начал он, нарушив тишину. — Кое-что случилось несколько недель спустя, на озере.
Я попытался поднять голову, чтобы заглянуть ему в глаза, но Нико, запустив руку мне в волосы, не дал даже пошевелиться. Устроившись у него на груди, я задал вопрос, который давно меня интересовал.
— Когда Рив сбросил тебя за борт?
— Когда я упал с лодки, — поправил он. — Как последний придурок.
— Ты не падал. Этот осел нарочно столкнул тебя в воду.
Я почувствовал, как Нико прекратил водить пальцами по спине.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что иначе ты бы не упал. Уверен, ты не стал бы вставать, если бы не думал, что он замедляет ход или останавливается.
— Может, я как раз и был тем идиотом, за которого меня все принимали, — произнес Нико так воинственно, что я рассмеялся.
— Нет, не был. Ты вырос в Хоби. Никто тут не станет передвигаться по лодке, не отдавая себе отчета в собственных действиях. К тому же, знавал я тогдашнего Рива Биллингема, и он был тем еще засранцем. Хотя по слухам он до сих пор такой.
Нико глубоко вздохнул.
— Да, они оба были придурками. Понятия не имею, почему спустя столько лет у Курта все еще есть какие-то проблемы со мной.
У меня имелась одна мыслишка, но я решил держать ее при себе. Ничего хорошего не выйдет, если я сейчас вывалю все это на Нико.
— Он мудила. Держись от него подальше, Нико, ладно?
Он выскользнул из-под меня и сел, прислонившись к спинке кровати.
— Ты что-то недоговариваешь? — внимательно посмотрел на меня Нико.
— Я просто говорю...
— Да, Уэст. Я слышу, что ты говоришь. Но хотелось бы услышать то, о чем ты как раз не говоришь. Рассказывай давай.
Я тоже сел, придвинувшись к изголовью кровати рядом с ним.
— Он очень зол на твою мать из-за смерти их отца, — признался я ему. Пусть это была не вся правда, тем не менее факт оставался фактом.
— Но почему? Что ты имеешь в виду?
— Что тебе известно об аварии?
Нико потер руками лицо и вновь посмотрел на меня.
— Я не расспрашивал о подробностях. Когда Хонови сказал, что мама погибла в автокатастрофе на меня уже навалилась смерть Адрианы, уход за Пиппой и прочее.
Я взял его руку и, поцеловав костяшки пальцев, сжал ее в своих ладонях.
— Она вела машину в нетрезвом состоянии, Нико.
Его лицо вытянулось, и у меня в груди защемило. Я даже представить себе не мог, что он сейчас чувствует, слыша все эти дерьмовые подробности.