Я рассмеялся, вспомнив ту дерьмовую дыру.
— Я был охереть как доволен. Собственная комната, полностью в моем распоряжении. Само-собой за исключением тех случаев, когда он был там. А он там был почти всегда. Но потом я начал влюбляться в него. Он был полной моей противоположностью — сильным, красивым, успешным, уравновешенным, при деньгах. И то, что он тогда был со мной, заботился обо мне, казалось мне величайшим чувством на свете, даже если на самом деле он даже близко не испытывал того же. Никакой речи о постоянстве и преданности. Как ни унизительно признавать это сейчас, я был счастлив довольствоваться теми крохами, которые он подкидывал мне. Потому что был уверен, что большего я и не заслуживаю.
Уэст снова переместился позади меня и положил руку мне на щеку. На мгновение я уткнулся носом в его ладонь, затем продолжил.
— Но через какое-то время это стало тяготить меня, понимаешь? Например, я не понимал, почему иногда он такой милый и нежный, и в тоже время не хочет быть со мной по-настоящему. Это сбивало с толку. Так что я наконец набрался смелости спросить его об этом, ожидая, что он скажет, что женат или у него серьезные отношения, или что он слишком стар для меня. Но нет. Дело было не в этом. Он не хотел быть моим парнем, потому что боялся того, что люди подумают о нем, если кто-нибудь узнает, что он встречается со шлюхой. Его слова, не мои.
— Ох, Нико, твою ж мать, — произнес Уэст. — Ну и мудак. Мне очень жаль.
— И это еще даже не самое худшее, — признался я.
ГЛАВА 34
Уэст
Слушать, как Нико рассказывает о своем прошлом оказалось просто невыносимо. Было больно думать о нем, одиноком и уязвимом. Сколько мужчин воспользовались этим? Причинил ли кто-то из них ему физический вред? Боже, это уже слишком.
Не уверен, хотел ли я знать, что же он считает самым худшим.
— Я остался, — тихо признался Нико. — Остался, потому что мне казалось, Донни реально чувствует себя плохо из-за этого, и он пообещал стараться изо всех сил.
— О, детка, — пробормотал я, целуя его в макушку.
— Нет, ну правда, а? — раздраженно бросил Нико. — Кто в здравом уме повелся бы на эту чушь?
— Одинокие подростки, которые просто хотят, чтобы их любили, Нико.
— Ну, по крайней мере, какое-то время он и впрямь делал вид, что пытается. Все чаще и чаще водил меня куда-нибудь, приглашал к себе. Но однажды вечером мы шли к нему домой после ужина в ресторане неподалеку и натолкнулись на его друзей. Сразу стало ясно, что будет неприятная сцена, потому что я узнал одного из парней, с которым раньше... ну, ты понял... переспал, типа того. Донни отшатнулся от меня как от чумного, а когда тот парень спросил давно ли он начал платить за секс, Донни рассмеялся вместе с ним и сказал, что я стою каждого цента. А потом предложил своему дружку пойти со мной, чтобы убедиться самому.
Мое сердце ухнуло в пятки.
— Он не заступился за тебя? — не веря своим ушам спросил я, желая придушить этого мерзкого слизняка.
Нико покачал головой.
— Нет. Я так расстроился, что сбежал. Пошел прямо к Гриффу и выплакал все гребаные глаза.
— Готов поспорить, Грифф сгорал от желания прикончить этого ублюдка, — пробормотал я.
— Ага. Хотел оторвать ему яйца голыми руками. Но я сказал, что не могу позволить Гриффу сесть в тюрьму за нападение, потому что он слишком мне нужен.
— Тебе повезло с другом, — заметил я, мысленно поблагодарив небеса, что у Нико в жизни есть Грифф. Хотелось послать парню корзину цветов за то, что он поддерживал Нико, когда тот нуждался в нем больше всего.
— Да, очень повезло. Грифф — единственный парень, ну, кроме Донни, на которого мне было не похер с тех пор как я уехал отсюда. Все остальные воспринимались просто теплым телом.
Я не допускал мысли, что он имеет в виду и меня тоже, но слова все равно больно задели. Наверное, я на секунду застыл или что-то в этом роде, потому что Нико быстро обернулся в моих объятиях, широко раскрыв глаза.
— Я не о тебе. Я не имел в виду тебя, Уэст, — вздохнул он. — Но именно поэтому я слегка и паникую.
— Слегка? — поддразнил я, заставляя себя выдохнуть и расслабиться.
— Ты мне очень нравишься. А это значит, что паникую я тоже охренеть как очень.
Я наклонился и свел наши носы вместе.
— Так почему у тебя голое пятно на груди? — сменил я тему.
— Потому что независимо от того, что Донни делал с моим телом с помощью тату-машины, я оставил место над сердцем для себя. Однажды я пойму, что именно там набить, и это будет только мое, сокровенное.
На Нико была моя старая футболка из медицинского, и я запустил руку под нее, чтобы погладить девственно чистый участок кожи над его сердцем. Наши взгляды встретились.
— Я рад, что ты сохранил часть себя для чего-то важного, — прошептал я. — Ты невероятно сильный.
Нико покачал головой, но спорить не стал.
— Итак, я рассказал тебе все, теперь твоя очередь выкладывать.
— Что именно? — спросил я, искренне не понимая, о чем речь.
— Биологический отец Пиппы, — уточнил он. — Что за история? И как вы с Адрианой настолько сблизились?
В свете того, что он только что рассказал мне о Донни, не хотелось вываливать на Нико все, с чем столкнулась Адриана. Это только заставит его чувствовать себя еще более несчастным. Тем не менее он заслуживал знать правду.
— Адриана по уши влюбилась в Рива Биллингема, — начал я и Нико напрягся от этого откровения. — Однако у них хотя бы хватило совести подождать, пока родителей не станет.
— Но тогда они уже считались сводными братом и сестрой. Фу.
— Да. Поверь, ее это беспокоило, но, видимо, не настолько, чтобы держать себя в руках.
— Так что же случилось? Рив — отец Пиппы? Это же все меняет, Уэст.
— Нет, он не отец. Она хотела за него замуж, завести семью и все такое. Но он отказался. Не желал, чтобы кто-нибудь узнал, что они вместе, особенно Курт. Курт и так был адски зол и обижен из-за потери отца в аварии. Рив знал, что его брат взбесится, если узнает, что они с Адрианой вместе. Поэтому держал отношения в секрете.
— В этом-то городе? Господи, — пробормотал Нико.
—Ну, Рив служил на флоте, так что почти не бывал тут. Полагаю, в основном их отношения развивались по электронке или по скайпу. Адриана думала, что все изменится, когда у него истечет четырехгодичный контракт, но Рив продлил его. Затем опять.