— Бля, она столько его ждала? Господи, Уэст. Как долго они были вместе?
— Он пошел служить в восемнадцать, сразу после аварии. Уже тогда у них были сильные чувства, но спать они начали только через полтора года, когда Рив приехал в отпуск. Адриана надеялась, что после четырехгодичного контракта он вернется домой, но Рив подписался еще на четыре. А потом еще.
— Боже, бедная моя сестра, — тихо выдохнул Нико. — Значит, им было уже под тридцать. И все это время она ни с кем не встречалась?
— Нет. Конечно, она ходила на свидания в старшей школе, так что застенчивой девственницей в ожидании первой любви ее не назовешь. Просто Адриана считала, что Рив для нее единственный, и была готова ждать, пока тот не вернется домой. Но при этом оставалась очень одинокой.
— Даже не сомневаюсь. — Нико ненадолго задумался. — Что случилось потом? Разве ты не говорил, что он вернулся?
— Ага. После этих двенадцати лет ожидания Рив заявил, что ему нужно отслужить еще восемь, чтобы выйти на пенсию. Вот тогда Адриана и потеряла терпение. Рассказала обо всем Курту — можешь дофантазировать, чем это обернулось. Потом требовала у Рива взять на себя обязательство жениться, чтобы они могли хотя бы создать семью. Она так сильно хотела семью, Нико. Дети и все такое, понимаешь? Но Рив ответил, что не готов и не уверен, что когда-либо будет.
— Ебаный мудак. Всегда ненавидел этого парня. Как она могла пол жизни тосковать по такому эгоистичному херу? — Между бровями Нико пролегла морщинка и я провел по ней большим пальцем.
— Адриана послала его. Но по-прежнему сильно хотела ребенка и поклялась, что родит сама. После этого бросилась во все тяжкие. Приложения для знакомств, свидания вслепую и все такое. Она долго гостила в Далласе у Эм-Джей, пытаясь встретить хорошего мужчину, но так и не срослось. Когда Адриана забеременела, то ничего не сказала мне об отце. Не знай я о ее финансовом положении, то подумал бы, что она воспользовалась услугами банка спермы. Только в ночь, когда случился приступ эмболии и Адриана поняла, что не выкарабкается, она рассказала, что намеренно спала со случайными парнями во время овуляции, пока не забеременела.
— Черт, — выдохнул Нико. — Значит, она реально не знала, кто отец? Просто воспользовалась каким-то бедолагой для получения ДНК?
— Да. Когда Пиппа родилась, реальность этого обрушилась на нее. Она обманом заставила кого-то стать отцом, и он никогда об этом не узнает. Адриана понятия не имела, кто это.
Нико притих, вероятно обдумывая услышанное. Он прислонился лицом к моей груди, и я провел пальцами по его разноцветным волосам.
— Я не хотел, чтобы Адриана проходила через беременность одна, Нико. У нее никого не было. Она близка с моей сестрой, но Эм-Джей живет в другом городе. И хотя Адриана построила себе хорошую жизнь после смерти вашей матери, некоторые люди в городе по-прежнему помнили ее угрюмым подростком. Только во время беременности она засияла и стала настоящей. Думаю, именно когда Адриана вышла из тени их с Ривом отношений и случился давно назревающий момент расцвета. Она стала спокойной и уравновешенной… счастливой. Пекарня процветала, беременность протекала хорошо, и у нее наконец появилась надежда на будущее.
— Спасибо, что был с ней рядом, Уэст.
Мы немного посидели в тишине, прежде чем он задал мне еще один вопрос.
— А что с Куртом?
— В смысле?
— Почему он так зол на меня? Думаешь, вымещает на мне свой гнев за потерю отца? Это кажется немного дебильным.
— Все сложно. Наверное, он никогда не чувствовал себя любимым. Его мама умерла, когда Курт был еще подростком. Потом его отец влюбился в твою маму, а брат влюбился в твою сестру. Отец умер, брат ушел на флот. После того, как Рив и Адриана наконец расстались, Рива отправили на Тихоокеанский регион. С тех пор он не возвращался. Так что Курт был предоставлен самому себе.
— Разве у него нет девушки? Хлоя, или как ее там. Что между ними? Курт би или просто в отрицании?
Я усмехнулся.
— Ох бля, Нико, этот парень так глубоко заперт в шкафу, что никогда не вылезет наружу. Время от времени он намекает, что нам стоит переспать по старой памяти. Это просто жалко. Если консервативное воспитание держит его взаперти, почему бы этому парню просто не переехать туда, где ему будет комфортно в собственной шкуре? Не понимаю.
Нико подвинулся, сел на диван между моих ног и заглянул в лицо. Сине-зеленые глаза стали холодными, а между бровями снова появилась морщинка.
— Ты когда-нибудь встречался с ним после той ночи?
Я подумывал о том, чтобы солгать, но не стал.
— Всего раз. В момент слабости.
— Что случилось?
— Я встречался с парнем — Ксавье, в медицинском. Его семья живет здесь, в Хоби, однажды на Рождество, вскоре после того, как мы расстались, он гостил дома. Я столкнулся с ним и, наверное, почувствовал меланхолию. И возбуждение, если хочешь знать. Мы были на большой вечеринке у Дока и Дедушки. Каждый год они собирают практически весь город на гоголь-моголь и рождественское печенье, а после все остаются и разводят костер на заднем дворе, если погода позволяет. Ну, после встречи с Ксавье я начал топить свои печали в вине, а тут подвернулся Курт со своими язвительными намеками насчет выступления на бис, я поймал его на слабо. Завел за амбар и… — я замолчал, не желая вдаваться в детали.
— И?
— Ты ведь не хочешь знать все подробности? — спросил я со вздохом.
— Нет, конечно. Просто интересно. Это был отсос или ты его трахнул?
Я заметил уже знакомую мне дерзость во вздернутом подбородке и жестком взгляде. Скользнул ладонями по его щекам, удерживая Нико на месте.
— Нико, — спокойно начал я. — Это была ошибка. Ошибка, о которой я сожалею, как и о том, что случилось много лет назад.
— Не сомневаюсь, — выдавил он. — Курт — долбанный мудак.
— Теперь ты видишь еще причину, по которой он зол на тебя? — спросил я с улыбкой.
— Потому что я не трахну его за ебучим амбаром, как некоторые?
Боже, он такой милый, когда злится. Обожаю негодующего Нико.
— Потому что весь город знает, что хочу я только тебя, — твердо сказал я.
Нико закатил глаза и усмехнулся.
— Яркий пример того, что здесь нечем поживиться.
Я крепче сжал его щеки.
— Знаешь, Нико, тебе нужно определиться — злиться на меня или жалеть себя? Что выбираешь? Потому что я сижу здесь и вижу начало чего—то особенного, а ты, кажется, полагаешь, что один из нас этого недостоин — либо ты, либо я. И хочешь верь, хочешь нет, но оба эти варианта заставляют меня чувствовать себя дерьмово.