Старуха всплеснула руками.
— Родименькие! Да отколе ж вы взялися? Неужто конец супостату? Конец проклятому? — она заплакала, засморкалась в старенький выцветший передник.
— Ещё не конец, бабушка. Но скоро будет. Немцев в селе много?
— Нету... Набегают, изверги. Поберут чего под руку попадёт. Всё в лесу прячем. Да разве всю жизнь в лесу упрячешь? На вас надежда, солдатики!
— Не сомневайтесь,— строго сказал старшина.
В чердачное окошко Лиде видны были подошедшие танки. Сначала она подумала, что они фашистские. Потом приметила алые звёзды на броне и глазам своим не поверила.
«Наши! Откуда ж они взялись тут? Ведь фронт где-то под самой Москвой. Прорвались? Наступление? Неужели гонят фашистов, а она сидит тут на чердаке и ничего не знает? И почему танков всего два?,.»
А немцы?.. Лида обмерла, даже дыхание перехватило. Вот зачем немцы спрятались в овраге. Узнали, наверно, про наши танки. Вот и спрятались. Чтобы напасть внезапно.
Засада!
Танкисты попадутся и погибнут. Ведь они не знают, что устроена засада. Надо их предупредить! Во что бы то ни стало! Немцы увидят?.. Пусть... Надо предупредить!..
Лида скатилась по узкой лесенке вниз, больно ушибла колено. В сенях торопливо сунула ноги в резиновые сапожки, проворно надела пальтишко и, уже на ходу накидывая на голову пёстрый платок, выбежала на улицу.
Зачавкала под ногами грязь, разлетелись в стороны мутные брызги. Скорее! Скорее!..
Лида подбежала, задыхаясь, к танкам.
— Товарищи... Танкисты! Уходите! Вас окружают! Там — фашисты! — Лида показала рукой за избы, где был крутой овраг, повторила торопливо: — Уходите быстрее!
— Спасибо, сестрёнка! — старшина сдвинул клочкастые брови.— Сейчас мы их стеганём!
Он захлопнул люк. Взревел мотор. Танк пробежал по улице, потом развернулся, вспахнув гусеницами землю, и ринулся вниз, в овраг. Алёша быстро и точно повторил манёвр старшины.
Фашисты не ожидали нападения. Они ползли навстречу танкам. Увидев вдруг перед собой тяжёлые лязгающие гусеницы, повскакали и бросились врассыпную. Но было уже поздно. С обоих танков ударили пулемёты...
Когда танки, прочесав ольшаник, выбрались из оврага на деревенскую улицу, Алёша краем глаза заметил на перекрёстке ту самую девчушку. Она стояла прямо на дороге, простоволосая, и махала ему своим пёстрым головным платком. Отчаянная девчонка!
Но не один Алёша видел девочку. Заметили её и фашисты. Обер-лейтенант приказал поймать её.
Когда Лиду привели, обер-лейтенант достал из металлического портсигара тоненькую сигарету, хрустнул зажигалкой, закурил.
Лида заметила, как трясутся у него руки.
— Так это ты предупреждала русский танки об наш передвижений?
Девочка молчала.
Обер-лейтенант жадно затянулся несколько раз. Он был рад, что остался жив. Это был такой кошмар, когда танки повернули и ринулись прямо на них! И всё из-за этой девчонки!
— Тебя как называют?
Странные люди эти русские. Такая маленькая и молчит.
— Я спрашивайт: тебя как называют?
Девочка отвернулась и посмотрела куда-то в угол.
— Я буду тебя повешать, — улыбнулся обер-лейтенант и пустил струйку едкого дыма прямо Лиде в лицо.
Девочка поморщилась.
Обер-лейтенант посмотрел в окно. На улице стояла телега, и несколько солдат складывали на неё убитых.
— Я достоправильно знаю, ты русских предупредила. И я буду тебя по-вешать. Тебе не есть страшно?
Девочка шмыгнула носом и вдруг засмеялась тихонько.
От этого смеха обер-лейтенанту стало не по себе.
— Повесить! — крикнул он по-немецки солдатам, которые привели девочку и стояли возле дверей.— И побыстрее!
Солдаты схватили Лиду за руки, вытолкали из избы на улицу и зашагали по дороге: девочка посередине, солдаты по бокам. У одного из них была верёвка, которую он прихватил в избе.
Лида шла по нарезанной кирпичиками дороге. Скоро вся земля покроется такими кирпичиками. Они пойдут, наши танки! Они пойдут на запад и будут идти до тех пор, пока не прогонят с родной земли всех фашистов!
Придорожные берёзы бросали ей под ноги листву. Листва была жёлтой-жёлтой, и на каждом листке были видны тоненькие жилки. Она старалась не ступать на листья, чтобы не помять их и не запачкать.
Самое главное: не показывать виду, что тебе страшно. Пусть фашисты не думают, что тебе страшно. Выше голову!
Возле своей избы стоял Женька, её одноклассник. Они сидели на одной парте. Лицо у Женьки встревоженное.
— Куда тебя?
— Вешать,— сказала Лида и помахала ему рукой.