– Еще подождешь, - буркнул Брей и спешно вышел из кухни, даже не взглянув на юношу.
Алик проводил его взглядом.
– А я говорил. Его светлость - само радушие! - воскликнул он, оживленно посмотрев на меня, - Ну что, ты готова?
Дикие леса отличались от баз на Кериоте и Мельнисе практически всем. Хотя, безусловно, были и совпадения - то, без чего не смогло бы просуществовать ни одно убежище. Жизнь в изгнании означала минимальные контакты с внешним миром, а значит, три четверти всей территории отводилось под склады оружия и боевых андройдов, еду и предметы первой необходимости. Были здесь и километровые бомбоубежища, и несколько пунктов управления в отдалении друг от друга на случай, если по тем или иным обстоятельствам будет уничтожен один из них. Вооружение базы в Диких лесах поражало - при том, что население здесь едва тянуло на крохотный городок, военный потенциал, по словам Алика, был примерно в десять раза больше, чем у базы на Мельнисе.
– Мы защищаем не только себя, - пояснил он, - Но и несколько баз в Анаксонской и соседних системах.
Я была склонна верить ему, но понимала, что главная причина заключалась в том, что одна жизнь в Диких лесах стоила тысячи в любом другом месте.
Алик Хейзер провел меня по большинству значимых объектов: например, показал мне местные плантации, где трудились сотни машин. Я знала, что базы повстанцы всегда основывали на ресурсных планетах, чтобы в случае полной изоляции, природного потенциала хватило для поддержания жизни. В Диких лесах благодаря крайне благоприятному климату почва была особенно плодородной, а технологическое оснащение позволяло выращивать множество культур.
– Даже если мы окажемся полностью отрезанными от мира, то сможем прокормить себя сами, а возможно, и наших соседей. Ресурсов у планеты хватит для поддержания жизни еще на пару тысяч лет, - сказал он, выразив при этом скромную надежду, что столько ждать не придется.
Жилые кварталы - пожалуй, то, что я желала увидеть больше всего. Часто в наиболее крупных базах они походили на самые обычные города - с их инфраструктурой, жилыми комплексами и общественными зонами. Или, если быть точнее - некоторые убежища изначально создавались в городах. Например, такой была база на Мельнисе. На прочих базах, где жилища приходилось конструировать с нуля, они напоминали скорее огромные бункеры и строились изначально под землей для укрытия в случае воздушных атак - настоящие подземные мегаполисы.
В Диких лесах убежища не были похожи ни на то, ни на другое. Часть из них располагались также в бункерах, а часть представляли из себя отдельные особняки с прилегающими территориями. Мне пришлось признать, что на фоне некоторых из них пристанище Нейка Брея смотрелось крайне скромно.
– Разве это соответствует мерам безопасности? - уточнила я, рассматривая одно из таких сооружений.
– Более чем, - кивнул Алик, - В случае эвакуации каждый из этих домов за пару секунд уйдет под землю и превратится в самый надежный бункер. В персональный бункер, - уточнил он.
– Это так странно…Не думаю, что в момент наибольшей угрозы хотела бы остаться в изоляции. Пусть даже в бункере, напоминающем дворец.
– Все объекты Диких лесов связаны между собой, - усмехнувшись, пояснил юноша, - Наша база - это катакомбы, настоящий город под городом. И, как в любом городе от одной локации до другой есть дорога. Поэтому если вдруг во время воздушной атаки тебе захочется выпить кофе с соседом, это не будет проблемой.
На секунду я постаралась представить, как под звуки бомбардировок неспешно покидаю укрытие, чтобы скрасить одиночество приятной беседой. Оставалось лишь надеяться, что Алик так и не заметил, как от одной мысли об этом у меня глаза полезли на лоб.
Мы миновали одно частное строение за другим. Внешне они были похожи (их явно сконструировали по одному образцу), и отличались лишь размерами и гербами на фасадах. Терпеливо отвечая на мои вопросы, Алик Хейзер кратко рассказывал о каждом из домов Лиделиума, которым принадлежал тот или иной особняк.
– Антеро, Кастелли, Крамеры, Багговут и там дальше Адлерберги, - сказал он, указывая на отдаленное строение.
Его знамя я рассмотрела даже издалека: золотое копье на ярко-синем фоне. Только сейчас я поняла, что еще объединяет дома - под всеми без исключения гербами на фасадах виднелась одна и та же надпись, однако ее символы мне были незнакомы.
– Это древний язык, - пояснил Алик, заметив, как я прищурилась, пытаясь разобрать слова, - В дословном переводе звучит как “Право крови превыше всего”.