Андрей бросил на него мрачный взгляд, но ничего не сказал. Марк казался подавленным, а Алик, облокотившись на спинку моего кресла лишь покачал головой.
– Если вы говорите правду и если Джорджиана действительно докажет свою непричастность к уничтожению базы в Конгрессе, обвинив во всем Нейка Брея и его близкий круг, то у нас только один выход, - заключила я, обведя взглядом всех четверых, - Узнать, что на самом деле случилось на Мельнисе раньше Диспенсеров.
Когда на губах Алика появилась легкая, еле заметная улыбка, я вопросительно подняла брови.
– Я сказала какую-то глупость?
– Нет, - ответил юноша, и его низкий голос приобрел теплый, бархатный оттенок. Он обернулся, его лицо просияло и в глазах заплясали добрые огоньки, - Ты сказала "нас". Добро пожаловать!
***
Когда к Алику подошла одна из операционок, протянув ему тонкий планшет, я лишь устало подняла глаза. От информации, что свалилась на меня за последние пару часов раскалывалась голова.
- Списки, что ты просила, - сказал парень, внимательно посмотрев на меня и передавая планшет, - Тут все, что остались в живых на Мельнисе. Часть из них сейчас у нас, часть эвакуированы на другие базы.
Выпрямившись, я приняла планшет и принялась с жадностью пролистывать ревью выживших, в надежде натолкнуться на знакомые имена.
Обеспокоенно взглянув на Алика, Андрей, казалось, на несколько секунд засомневался, после чего сдался и устало покачал головой.
- Если мы и впутываем ее в это, - тихо, но твердо обратился он к другу, - То хотя бы не здесь.
Оставаться в геологическом зале и правда больше не имело смысла - во-первых, своей болтовней мы явно мешали рабочим процессам, чем изрядно раздражали Дору, которая то и дело метала глазами молнии в нашу сторону. Во-вторых, заявление императрицы явно встревожило всех вокруг - в помещении вдруг стало слишком шумно и беспокойно, в-третьих, наши пусть тихие, но оживленные дискуссии то и дело притягивали чужие взгляды со всех сторон.
Объектом особо пристального внимания, как мне показалось, был Андрей - если на Алика, Марка и даже Питера едва ли кто обращал внимание, то на него с различной переодичностью успел посмотреть каждый из присутствующих. Я постаралась угадать что-то в этих взглядах, чтобы дало мне больше понимания о том, кто он и как к нему относятся. К сожалению, каждая пара глаз выражала свои, уникальные эмоции - от страха и недоверия до восхищения, надежды или же полного равнодушия. В любом случае, собрать целостной картины о том, что представлял из себя Андрей Деванширский в глазах других людей мне так и не удалось.
Алик Хейзер проводил меня в небольшую комнату, напоминающую переговорную: практически все пространство которой занимал длинный широкий стол с несколькими сенсорными панелями. Питер и Марк проследовали за нами по пятам. Развернув к себе ближайшее сиденье, Адлерберг вальяжно развалился на нем, вытянув в узкий проход свои длинные ноги. Марк, ворча, перешагнул через них и уселся рядом: я предпочла найти место на другой стороне стола.
Андрей остался ждать за дверью, бросив на Алика многозначительный взгляд. "Нужно поговорить" - прочитала я в нем. Впрочем, слова и не требовались - слегка кивнув мне, Алик с вниманием обратился к другу и прикрыл дверь.
- Узнаешь кого-то из них? - поинтересовался Питер, вытянувшись ко мне туловищем через весь стол с сидения напротив.
Парня явно распирало от любопытства, и я невольно поморщилась от его пристального, внимательного взгляда, с которым он следил за мной последние минут десять, пока я изучала профили выживших. Разве возможно так долго смотреть в одну точку? Адлерберга это, похоже, ничуть не смущало: запрокинув ногу за ногу, он откинулся на спинку кресла и сверлил меня взглядом, нетерпеливо постукивая пальцами левой руки по столу. Мне ничего не оставалось, как просто не обращать на него внимания.
Склонившись над планшетом, я пролистывала один профиль за другим и ни одно из лиц не казалось мне хоть отдаленно знакомым. Что ж, Алик с самого начала предупреждал, что шанс на удачу ничтожно мал.
- Думаю, если бы она кого-то узнала, то уже сказала бы об этом, - заметил Марк.
Я с благодарностью посмотрела на него. Юноша повернулся ко мне и стоящая дыбом копна густых мелких кудрей вокруг его головы качнулась. Он напоминал мне какое-то диковинное растение - его мягкие черты разгладились и неловкая улыбка преобразила лицо. Даже слишком широкий нос, усеянный десятком веснушек, который бросился мне в глаза в первый момент, теперь словно придавал его виду какое-то особенное очарование. Рядом с Питером, чье безупречное, надменное лицо состояло сплошь из острых углов, Марк казался слишком неидеальным, даже слишком нескладным, но от этого почему-то не менее привлекательным.