Сороковой отсек находился недалеко от зала с десятками боксов, где я очнулась вчера. То ли оттого, что места в Диких лесах было достаточно, то ли оттого, что Михаил Перх был особенным пациентом - ему выделили отдельную палату.
В течение нескольких минут, пока мы шли, Алик болтал без умолку о выживших на Мельнисе, о блестящих условиях их содержания в Диких лесах, о том, сколько фантастически сложных операций уже успели провести местные хирурги и сколько их еще предстояло впереди. Я понимала, что юноша делает это, надеясь разрядить обстановку, за что была ему бесконечно благодарна. Андрей, сославшись на срочные дела - ушел, Марк задержался где-то по дороге и лишь Питер Адлерберг следовал за нами по пятам, и не думая обделить своей приятной компанией. Он шел чуть в отдалении, по правую руку от Алика, то и дело морщась и закатывая глаза при каждом упоминании очередных подвигов здешних врачей и невероятной выносливости пациентов, и явно с трудом сдерживался от язвительных комментариев.
Питер был почти на две головы выше Алика, в грубых лучах искусственного освещения его резкий профиль особенно выделялся на фоне белоснежных стен. Он, без сомнений, осознавал свою привлекательность. Это было видно в том, как он двигался - всегда порывисто, но при этом элегантно и уверенно, как говорил - легко, громко, слаженно, с долей иронии и обязательно при этом смотря оппоненту прямо в глаза, как смеялся - холодно, надменно и звонко, слегка запрокидывая голову. Искоса бросая на Питера редкие взгляды, я невольно залюбовалась его жестокой красотой. Он, конечно, тут же это заметил и, поймав мой взгляд, одарил меня такой ледяной, самодовольной полуулыбкой, от которой у меня моментально похолодело внутри.
- Мария, - резко остановившись у одной из многочисленных дверей, Алик повернулся и взволнованно посмотрел на меня. Я с удивлением подняла глаза, осознав, что пропустила мимо ушей все, что он рассказывал мне последние пару минут, - Есть кое-что, о чем я должен тебя предупредить. Это касается...касается состояния всех, кого нам удалось спасти.
– Ты про тех, кто выжил после воздушной атаки на Мельнисе?- спросила я.
Сглотнув, Алик кивнул.
- Андрей уже упоминал, что события тех дней серьезно травмировали большинство из выживших. Мы предполагаем, что во время допросов кристанские миротворцы пытали их. И делали это крайне жестоко. Это сильно сказалось на их психологическом состоянии...
- Алик, я читала отчет по Михаилу Перху и видела пометку о "нестабильности". Это вполне естественно, когда переживаешь тот ужас, через который проходит сейчас он - гибель семьи, потерю дома, своей прежней жизни. В свое время я пережила нечто подобное. Думаю, я смогу найти нужные слова, если ты об этом...
Я потянулась к двери, но, сделав шаг в сторону двери, Алик преградил мне путь.
- Я не об этом, - тихо сказал он, подняв на меня мрачный взгляд.
- Он хотел сказать, что все, кто выжил - сошли с ума, - просто изложил Питер и, усмехнувшись, обратился к Алику,- А я все думал, когда ты, наконец, упомянешь об этой незначительной детальке в своих хвалебных одах нашей медицине.
Я изумленно посмотрела на Адлерберга.
- Что значит - сошли с ума?
- Это означает, что они безумны, Мария. Сошли с ума, чокнулись, поехали крышей - выбирайте формулировку, что вам по вкусу. В любом случае все это будет означать именно то, что мы и хотим вам сказать, - ответил парень, посмотрев на меня так, будто я и сама была умалишенной.
– Мы подозреваем, что дело в химическом оружие, - продолжил Алик, бросив на меня озадаченный взгляд, - Вероятно, миротворцы использовали ядовитый газ, поражающий клетки мозга, влияющий на сознание и память...Мы надеемся, что это ненадолго. Время и правдивые воспоминания помогут им восстановить картину реальности.
Не веря своим ушам я в ужасе посмотрела на Алика, после чего перевела взгляд на Адлерберга.
- Сколько? - мой собственный голос показался мне чужим,- Сколько тех, кто остался в сознании из всех, кто выжил?
Нервно проведя рукой по волосам, Алик прерывисто вздохнул и посмотрел на меня долгим, тяжелым взглядом.