На "Грузе" я понял, что такое командирская ответственность. Я вводил этот тральщик в строй, формировал и сколачивал его экипаж, поднимал на нем флаг... И это был первый в моей службе совершенно новый корабль. Пусть небольшой, но вполне современный, он резко отличался - и внешним видом, и всем своим оснащением - от судов постройки начала века, доставшихся нам в наследство от старого флота. Радостно было сознавать, что наш быстроходный дизельный тральщик - один из первенцев флота нового, который создавала Страна Советов для защиты своих морских рубежей.
С середины тридцатых годов рост флота становился все заметнее. Ускорялось и продвижение по службе командных кадров. Поплавав на "Грузе" около года, я вступил в командование новым сторожевым кораблем "Шторм". Но и на нем долго не задержался - перевели на эсминец "Шаумян". Потом принял "Москву"... Так что до "Ташкента" я, если даже не считать канлодки, командовал уже четырьмя кораблями.
Однако назначение на новейший лидер означало нечто большее, чем просто очередное служебное повышение. И меня все сильнее охватывало нетерпеливое беспокойство.
Очень жалел, что не застану на "Ташкенте" Евгения Николаевича Жукова: он уже отбыл к новому месту службы, временно сдав лидер старпому. Если я чем-то помог Тухову на "Москве", то и для меня были бы полезны советы моего предшественника. Тем более, что с Жуковым мы знакомы давно - с тех пор как вместе плавали на линкоре. Еще тогда я многому у него учился: он был старше и по службе, и годами. А потом именно от Евгения Николаевича я принимал эсминец "Шаумян". Теперь он же передавал мне еще один корабль, правда, на этот раз заочно.
С аэродрома я поспешил прямо на завод. Получил пропуск, оставил в проходной чемодан. И невольно ускорил шаг, увидев за корпусами цехов характерную, чуть наклоненную назад, фок-мачту "Ташкента".
У трапа меня встретил высокий, худощавый старший лейтенант. Я знал его в лицо, как и всех командиров, давно служивших на черноморской эскадре. Это был Иван Иванович Орловский, отныне мой старший помощник.
Новый корабль и старые знакомые
Должно быть, вся корабельная обстановка, где не только служба, но и общий быт тесно связывают людей незримыми нитями, способствует тому, что флотский человек быстро осваивается на новом для него корабле. А для меня это облегчалось на "Ташкенте" еще тем, что среди трехсот с небольшим членов экипажа набралось, не считая комсостава, по крайней мере тридцать - сорок краснофлотцев и старшин, в какой-то степени мне знакомых.
На новый лидер списывали со всех эсминцев лучших специалистов, активистов, а такие люди всегда известны не только на том корабле, где они служат. И все же я не ожидал, обходя в первый раз строй экипажа, увидеть столько знакомых лиц. Одни запомнились по собраниям партийного актива, других встречал на совещаниях передовиков боевой и политической подготовки. А с некоторыми "ташкентцами", особенно из числа старшин-сверхсрочников, уже приходилось вместе плавать.
Вот стоит во главе боцманской команды мичман-богатырь Сергей Филиппович Тараненко - мой сослуживец и по "Шторму", и по "Шаумяну". Приятно, что мы с ним снова на одном корабле. Тараненко - опытнейший моряк и авторитетный коммунист, не раз возглавлявший корабельные партийные организации. Кажется, доволен нашей встречей здесь и Сергей Филиппович. Держится он с подобающей случаю официальностью, но под пышными усами прячется приветливая улыбка. Природа наделила Тараненко истинно боцманской внешностью и внушительным басом. Однако грозный вид боцмана обманчив: человек он добродушный, очень любит детей. Своих у него - трое.
- Как сыновья, боцман?
- Растут моряки, товарищ командир! - и Сергей Филиппович больше уже не прячет доброй улыбки, которая расходится из-под усов по всему его широкому лицу.
Не требуется мне знакомиться и со статным главстаршиной Петром Попко, возглавляющим на лидере группу электриков, с дальномерщиком Григорием Подгорным и комендором Василием Донцом, с веселым и находчивым мичманом Федором Сапьяновым - главой трюмных машинистов, с командиром отделения пулеметчиков Василием Мамонтовым... Все они не первый и не второй год на эскадре. Это умелые и мужественные люди, с которыми ничто в море не страшно. Такие моряки должны стать крепким костяком экипажа, примером для младших товарищей.
Но, конечно, особенно важно узнать командный состав, Здесь это большой коллектив - не то, что на тральщике или на нашей старой канлодке. где, за стол кают-компании садилось вместе с командиром корабля пять человек. На лидере только командиров-артиллеристов - семеро, инженер-механиков - четверо. А всех командиров подразделений по штату более двадцати. И хочется побыстрее составить о каждом определенное представление - насколько подготовлен, каков характером, как понимает свои задачи... Не зная всего этого, трудно уверенно управлять кораблем.
Особенно заинтересованно присматриваюсь к старпому. В лицо и по фамилии я знал Орловского давно, слышал, что он коренной севастополец. Однако близко соприкасаться с ним раньше не приходилось. Оказывается, он из семьи кадрового рабочего Морзавода. А я представлял себе Ивана Ивановича сыном старого учителя или врача: у Орловского тонкое, немного нервное лицо интеллигента.
Первые впечатления о деловых качествах старпома радуют: распорядителен, энергичен, постоянно в курсе всего, что делается на корабле. Вот только, пожалуй, чересчур беспокойного характера. Главное - каков он будет в походах, в море?
Что касается заместителя по политической части батальонного комиссара Сергеева, то тут я не задаю себе никаких вопросов. Шесть лет назад Александр Васильевич Сергеев разделял: со мною первые мои командирские тревоги и радости. Ведь это мы с ним, тогда политруком по званию и военкомом корабля по должности, вводили в строй тральщик "Груз".