7
Мартин допоздна работал в офисе, разбираясь с тем, что не терпело отлагательств, - рутинные дела, часть магматической субстанции, определяющая его повседневную жизнь. Кабинет Мартина был не очень просторным, хотя он и не нуждался в большом помещении, но, по сути, ухоженным, если не считать небольшого беспорядка на столе. В комнате были только стол и пара стульев, книжные шкафы вдоль одной стены, да календарь на другой. Потолочная лампа была выключена, единственным источником света в кабинете являлась флуоресцентная лампа на столе Мартина.
Мартин подписал последний бланк, вздохнул и с облегчением улыбнулся. Он достал из пепельницы наполовину сгоревшую, но все еще зажжённую сигарету, затянулся, затем, выдохнул, сильно затянувшись вновь, и с удвоённой силой отправил окурок в чёрный зев пепельницы. Затушив окурок и погрузив его в кучу смятых фильтров в пепельнице, он бросил праздный ленный на часы. С удивлением он обнаружил, что часы показывают двенадцать тридцать – сейчас они замерли! Уже за полночь!
Он вскочил, закатал рукава, застегнул их, сдернул пиджак со спинки стула и всунул в него руки. Нехорошо, что уже двенадцать тридцать, но, Боже правый, сколько же прошло времени? Пиджак всё был застёгнут на три четверти, галстук завязан, он поспешно сложил бумаги на столе и выключил лампу. Спотыкаясь, он вышел через тёмную комнату в коридор, освещённый единственной тусклой жёлтой лампочкой, и потянул за собой дверь своего кабинета. Массивный засов глухо гукнул в пустом коридоре.
Он застегнул воротник рубашки, поправил галстук и воротник пиджака, который сполз чуть ниже с правого плеча, и поспешил по коридору мимо других закрытых кабинетов четырнадцатого этажа к самообслуживаемому лифту, клацая каблуками по мраморному полу. Он беспричинно вздрагивал. Абсолютное безмолвие старого здания тревожило его. Расслабься, твердил он себе, скоро уж узнаешь, который час. Он нажал на кнопку лифта, но ничего не произошло. «Только не говорите мне, что придётся спускаться пешком!», с нотками уныния пролепетал он про себя. Он снова нажал на кнопку, теперь сильнее, и на этот раз услышал внизу победный гул, приглушённый стук и невнятный скрежещущий звук, который подбирался всё ближе и ближе. Лифт остановился, и двери открылись, чтобы впустить его. Войдя внутрь, Мартин почувствовал внезапную потребность обернуться, но решил не поддаваться импульсу.
Оказавшись внутри, он нажал кнопку с цифрой «1» на панели самообслуживания. Двери закрылись, но лифт, вместо того чтобы опускаться, начал подниматься. «Чёрт бы побрал эту развалюху!», раздраженно пробухтел Мартин, снова и снова нажимая на цифру «1». Что за ночка! Лифт остановился, двери открылись, и Мартин вышел. Позже он задавался вопросом, зачем он так поступил. Двери захлопнулись за его спиной, он услышал, как лифт начал опускаться, его ликующий гул понемногу стал затухать. Здесь было абсолютно темно, однако казалось, что в воздухе проявляются какие-то фигуры. Хотя он и не мог ничего разглядеть, приходило понимание, что он здесь не один. Его рука шарила по стене в поисках кнопки лифта. Холодный ветер начал трепать его лодыжки и шею. Дурак! «Несчастный дурак!», простонал он, - здесь же нет пятнадцатого этажа! Прижавшись к стене, он не смог найти кнопку, как не смог обнаружить и рамку лифта, и даже сама стена оказалась всего лишь…
8
Басистый голос Каррутера прогремел в маленькой камере.
«Мартин напердел!» - раздалась уверенная реплика. Пятеро мужчин рассмеялись. Мартин покраснел. Девушка притворилась равнодушной. В тесном лифте стояла вонь кишечных газов.
«Мартин, черт возьми, прекрати пукать!».
Мартин устремил свой холодный взгляд на них. «Каррутер трахает свою мать», - уверенно заявил он. Каррутер ударил его по лицу, очки лопнули и упали, Мартин пошатнулся и облокотился на стену. Он ждал второго удара, но его не последовало. Кто-то подтолкнул его локтем, и он сполз на пол. Он стоял на коленях, всхлипывая, и искал руками свои очки. Мартин почувствовал вкус крови из носа, стекающей в рот. Он не мог найти очки, не мог ничего видеть.
«Берегись, детка!» - пробасил Каррутер. «Перди-Марти просто пытается рассмотреть твои красивые трусики!». Взрыв смеха. Мартин почувствовал, как девушка отпрянула от него.
9
Её мягкий живот, как губка, облегает его пах. Нет, на спине безопаснее, любимая, думает он, но отгоняет эту мысль. Она плачет от ужаса, прижимаясь к его горячему влажному рту. Чтобы успокоить её, он сжимает мягкие ягодицы девушки и успокаивающе поглаживает их. Погружение такое стремительное, что кажется, будто они зависли в воздухе. Она снимает свою юбку. Каковы будут ощущения?