15
Они погружаются, их влажные тела сливаются, неистово колотясь, в ужасе, в радости, от удара.
Я, Мартин, провозглашаю вопреки фатуму неразрушимое семя.
Мартин не поднимается на четырнадцатый этаж на самообслуживаемом лифте, как он обычно это делает, но, в кои-то веки поразмыслив, руководствуясь странным предчувствием, решает вместо этого пройти эти четырнадцать пролетов пешком. На полпути вверх он слышит, как мимо него проносится лифт, а затем снизу раздается грохот удара. Он колеблется, застыв на лестнице. «Непостижимость» - вот слово, на котором он наконец задерживается. Он произносит его вслух, слабо улыбается, отчасти с грустью, отчасти с усталостью, а затем продолжает свой утомительный подъём, время от времени останавливаясь, чтобы оглянуться на лестницу позади себя.