- Блядь... - низкий стон, тяжелое дыхание. Он резко придвинулся к ней, притянул за шею к себе.
- Ты соображаешь, чего делаешь? Лучше остановись сейчас. Потом уже нихрена не получится.
Лина смотрела в его серые, глубокие глаза, с уже зарождающимся безумием на дне зрачков, и не хотела останавливаться.
Саша еще пару секунд смотрел на нее, словно не веря, давая шанс оттолкнуть, одуматься, а потом тяжелые ладони капканом сжались на талии, притягивая ближе, еще ближе, обвивая, обхватывая тело девушки.
Губы, вкус которых так хотела ощутить Лина, заскользили по ключицам, шее, скулам, добрались до ее губ, захватили в плен, подчинили, увлекли в глубокий, жадный, немного грубый поцелуй.
И если до этого , на каком-то еще оставшемся нерушимым краю сознания девушка сомневалась в своих решениях, то после никаких сомнений уже не было.
Она хотела этого мужчину. Хотела сейчас, и ей было решительно все равно, что будет потом, что будет дальше.
Видно, цыганский темперамент, где-то дремавший все это время, подобно огнедышащему дракону в подвалах замка, наконец, пробудился.
И, без сомнения, дракон сожжет все, до основания.
Сгорая в жадных, нетерпеливых руках, Лина не поняла, каким образом она оказалась на коленях Саши, с задранным до пояса платьем. Он чуть приподнял ее, раздался треск, нижнее белье улетело в угол кабинки, еще одно движение, приглушенный звяк пряжки ремня о пол.
Взгляд, темный, бешеный, Лина тонет в нем, задыхается, не может оторваться.Тяжелые ладони слегка надавливают на бедра, насаживая, направляя, и девушку просто захватывает небывалое, невероятное по силе ощущение заполненности. Она сдавленно ахает, плотнее прижимаясь, и отвечает на первые глубокие толчки такими стонами, о которых и не подозревала ранее. Не думала, что может звучать ТАК. Эти стоны эхом отдаются в замкнутом пространстве кабинки, заводят мужчину еще сильнее, заставляя менять позу, подминать выгибающуюся девушку под себя, впиваться в ее губы жаждущим поцелуем, оставлять красные следы на шее, тонких сексуальных ключицах.
Лина не сдерживается, просто не может себя остановить, у нее полное ощущение абсолютной нереальности происходящего.
Это не она сейчас так развратно стонет и выгибается на полу лифта в сильных, грубых руках малознакомого мужчины, это не она с жадностью отвечает на смелые ласки, о существовании которых даже не подозревала все два года брака, это не она бьется в неконтролируемом, диком экстазе, кусая своего партнера за шею, плечи, ладонь, закрывающую ей рот, чтоб хоть немного заглушить крики.
Это все не она.
Это какая-то другая, лишь внешне похожая на нее, девушка. Эта девушка с радостью отвечает на нежные поцелуи после такого жаркого внезапного секса. Поцелуи, тянущиеся, длящиеся, перерастающие опять во что-то невообразимое.
Второй раз отличается.
Это нечто томное, нежное, долгое, наполненное невероятной негой, уверенными сильными, подчиняющими движениями, взглядами, в которых она тонет без возможности выбраться на поверхность. Это глаза Саши, горящие от удовольствия , торжества обладания. Это его хриплый, сводящий с ума шепот на ушко, возбуждающие до внутренней дрожи грязные словечки, очень четко обозначающие, что именно он собирается с ней еще сделать.Это финал, глубокий, оглушающий, длящийся невозможно долго, после которого еще очень нескоро получается сделать нормальный вдох.
Ближе к утру, уже окончательно вымотавшись, утомившись, Лина сидит, прислонившись к стене лифта, лениво перебирая пряди волос Саши, примостившегося у нее головой на коленях.
Сил нет даже на разговоры. Хмель давно выветрился, но сожаления нет. Только приятная, никогда ранее не испытываемая ломота в теле, пустота в голове, мягкое жжение натертых щетиной щек и сухость исцелованных губ.
Как бы ни было дальше, эту ночь Лина не забудет. И себя этой ночью тоже не забудет.
Девушка чуть усмехнулась, подумав, как же ошибался Антон, говоря о ее несуществующем цыганском темпераменте.
Заметив мягкую усмешку на губах своего случайного любовника, вопросительно прошептала:
- Что?
- Да я тут мужа твоего вспомнил... Вот же лошара...Такую девочку упустить...
- Да?-Лина поразилась, насколько схожи их мысли в этот момент.
- Да... Идиот просто...
- А ты? - шепотом, еще более тихим, практически на грани неслышимого, спросила Лина, тут же испугавшись своего вопроса. О чем она вообще? О чем думает? Зачем?
Девушка замерла, когда Саша внезапно поднялся, и, опираясь ладонями на стену с двух сторон от ее лица, приблизил свои губы к ее и так же тихо, как она до этого, прошептал, твердо и внимательно глядя в глаза: