- Есть у вас какой-нибудь халат? – спросила она робко, не входя в кухню.
Я кивнул и протиснувшись мимо девушки, заспешил к стенному шкафу. Когда я проходил мимо Маши, я почувствовал запах алкоголя, окутывающий её словно облаком.
«Странно, что она там в ванной могла выпить?» - удивился я, доставая с одной из полок аккуратно свёрнутый халат. Это был подарок бывшей жены, но поскольку я жил один, то для меня в нём отпала надобность. Да к тому же не любил я, на влажное тело сразу что-нибудь надевать.
- Вот, - я вернулся в кухню и протянул Маше халат, - Только мужской, большой будет.
Девушка пожала плечами, забирая у меня свёрнутый халат и улыбнулась. Зубы у неё были белые и мелкие.
- Приходите ужинать, - крикнул я ей вдогонку и вновь склонился над нехитрой снедью, извлечённой из недр холодильника.
Через пару минут Маша вернулась, одетая в мой халат. «Какая же она маленькая» - подумал я, подвигая к её краю тарелку с тушённой фасолью и кусочками тушёнки.
Ели мы молча и как-то неохотно. Оба. Я неспешно ковырял в тарелке вилкой и украдкой поглядывал на новую знакомую. Девушка делала те же действия, но ещё медленнее. В кухне висела напряжённая тишина.
Наконец Маша отодвинула почти нетронутый ужин на центр стола и впервые посмотрела мне в глаза, долгим, изучающим взглядом.
- У вас есть что-нибудь выпить? – неожиданно спросила она неестественным, низким голосом.
«У неё красивые глаза и некрасивые губы» - почему-то подумал я и отрицательно мотнул головой. Последние остатки водки я час назад выплеснул в раковину. Девушка поджала тонкие губы, отчего её острый подбородок ещё сильнее выдался вперёд, и она стала похожа на бабу Ягу из старого, чёрно-белого фильма из моего детства.
- Тогда я спать, - Маша порывисто встала, от чего одна пола её халата откинулась, оголяя бедро.
Но ни я, ни девушка не обратили на это внимания.
Я в ответ пожал плечами, про себя думая, что столько много вопросов останутся без ответов, как минимум до утра.
- Можно я лягу у вас в спальне?
Я коротко кивнул, продолжая ковырять остывающий ужин. Маша тряхнула мокрыми волосами, резко развернулась и чуть не упала. Её повело влево, но она выставила вперёд руки и вцепилась в спинку стула. Я вскочил, роняя на пол вилку, но девушка сдавлена выдохнула: Всё нормально. Всё в порядке. Я сама. И чуть пошатываясь, вышла из кухни.
Я снова ощутил крепкий запах спиртного, как будто только что, кто-то плеснул изрядную порцию прямо на пол кухни.
«Странно всё это. Более чем странно» - резюмировал я, окончательно отдвигая свою тарелку. Аппетит так и не появился, но появилась полная уверенность, что я не сумасшедший, как считает Лёшка и эта девушка в соседней комнате, ярчайшее тому подтверждение. Я посидел ещё какое-то время, а затем тихо подошёл к двери в спальню и приоткрыл её. Свет, яркой полосой, пересекал кровать по диагонали. Маша спала, свернувшись клубочком и спрятав под подушку руки. В комнате пахло алкоголем.
Я смотрел на неё и думал: «Она реальная, она живая. Она доказательство моей вменяемости. И завтра, надо снова взять отгул, благо их у меня накопилось на полноценный отпуск, и порасспросить её. Про всё-всё. И про этот жуткий, дурацкий подвал, и про запах».
Я аккуратно закрыл дверь, чтобы она не скрипнула и вернулся в зал. Сел на диван и почувствовал, что чертовски устал и готовь сию же минуту уткнуться в подушку и уснуть. Но я собрался и нашёл в себе силы, чтобы помыть посуду, спрятать наполовину съеденный ужин в холодильник и забраться под упругий, горячий душ. Струи воды с невозмутимой последовательностью и механическим равнодушием терзали мою спину и плечи, а душу свою я терзал сам. Почему-то и зачем-то в голову полезли воспоминания о Маринке, бывшей жене, первой и последней. Словно слайдами, заискрились всполохами эпизоды нашей жизни. Первое свидание, признания, поцелуи где-то на последних рядах кинотеатра, студенческая свадьба, первый совместный отпуск. Я невольно застонал, такими яркими всплыли образы в моей памяти. Столько радости, смеха, столько искренности было в наших отношениях. Я крепко зажмурил глаза и сильно сжал кулаки. Струи воды продолжали массировать моё тело, разлетаясь вокруг фонтаном брызг, блестящих в свете маленьких потолочных светильников.
Потом голова наполнилась другими воспоминаниями. Они были продолжением первых, но уже совсем с другим потенциалом, с отрицательным. Больницы, центры по планированию семьи, палаты со стерильными и не очень, заправленными постелями. Чем ближе я подбирался к настоящему, тем сильнее мои ногти впивались в ладони, прорывая, продавливая нежную кожу.