- Помню… - пробурчал я, пытаясь победить навалившееся воспоминания.
Как родители постоянно капали на мозги, что я лошара и ничего не добьюсь, как с Олей ничего не получалось, как Вован постоянно влипал, а мне разгребать приходилось. И если до этого момента я был свято уверен, что все мои неудачи не по моей вине, что это не я испортил себе жизнь, то теперь напротив меня сидело абсолютное опровержение всех гипотез и иллюзий. Эдакий победитель по жизни, из грязи в князи: зализанные волосы, дорогой костюм, часы с позолотой, оригинальная Зиппо и сотня в месяц – это мог быть я, но не в этой жизни. Ни в какой жизни.
- Слушай, а ты ж хотел тренером по борьбе стать, - Колян вдруг оживился. – Не забросил, надеюсь?
- Да я как-то форму растерял за столько времени. Пока в шиномонтажке с Вованом кантуюсь.
- О-о-о-о! Вован! Помню-помню! – мой друг весело рассмеялся. – Как мы тогда втроём тем лошарам у клуба наваляли! – он затих и с лёгкой улыбкой разлил по стопкам. – Эх-х-х! Было время!
Время клонило к двум, опустошённая бутылка ютилась под столом, пластмассовая коробочка радио что-то тихо пыхтела в углу, а мы о чём-то переговаривались, забыв о своих ролях в обществе.
- Я, кстати, Олю на днях видел, - проговорили мои губы, пока мозг долго думал.
- О… - Колян ожил. - И как она? – ему, похоже, действительно интересно.
- С Лёхой. Девочка, - как можно быстрее ответил я и постарался закончить эту тему.
Зря только начал. Но Колян, судя по всему, думал иначе.
- А-а-а-а… - промычал бывший лучший друг. В зубах колыхалась сигарилла, а в руках чиркала зиппо. – Помню, как мы срались из-за неё постоянно. Дела минувших дней.
- Они самые. Даже как-то глупо это всё вспоминать.
- Ну, не скажи. Тогда ж это было офигеть как важно, - он всё-таки совладал с огнём сладко прикурил и выпустил облако едкого дыма.
- А что важно сейчас? – спросил я в надежде найти ответ.
- Ничего. Вот всё что было раньше – важно, а сейчас ты это важное осмысливаешь и, - он поднял указательный палец вверх, - и…
- И?
- Блять, забыл. Короче, осмысливай, - Колян кинул мутный взгляд на часы с позолотой и почесал затылок. – Слушай, я у тебя лягу? Часика два хоть поспать. Утром идти на этот сраный завод.
- Да хоть всю жизнь живи. А зачем на завод?
- Работать. Анализировать там… Или чё я вообще делаю?
- Не знаю, дружище, не знаю, - улыбнувшись, подытожил я, после чего мы прошли в бывшую комнату моих родителей.
Наскоро постелил чистое постельное бельё, пошёл к себе, а Колян грузно опустился и почти сразу захрапел. «Как раньше не умел пить, так и сейчас» - ухмыльнувшись, ложусь в кровать и так же быстро засыпаю.
Сон был мерзкий, беспокойный, слишком навязчивый и в то же время постоянно пытающийся забыться. Я вздрагивал, вскакивал, выключался и снова вздрагивал, вскакивал… Будто бы сна не было вообще и моё тело лишь лежало на боку, а мозг усиленно прокручивал плёнку прошлого в проигрывателе моей головы.
Миг, и я стою за гаражами, сбросив куртку, в боевой стойке и готовлюсь уворачиваться от удара Лёхи. Подбежавшая к нам Оля в лёгком школьном сарафанчике с просьбами остановиться.
"Дура, даже куртку не надела. Холодно же" - на долю секунды отвлекаюсь и в этот же самый момент падаю наземь, а из носа тонкой, щекочущей змейкой выползает струйка крови. Боли нет, только раздражение от того, как ловко эта пигалица разоружила меня одним своим присутствием.
Следующий миг, и я уже вместе с Вованом устраиваюсь в шиномонтажку после окончания школы с пятёрками по физре и пению. Больше гордиться нечем.
Ещё немного проматываю вперёд, и я уже вместе с Вованом и парочкой оставшихся родственников хороню родителей. Лопата и кайло то и дело отскакивали от промёрзшей земли.
Ещё немного и я уже отжимаю первую мобилку в подворотне, когда стало нечего жрать.
Ещё немного…
Ещё немного…
Будильник мерзким трезвоном вытащил меня из мрака собственных воспоминаний, обрекая прожить ещё один день. В ванной журчала вода, а я вялой походкой поплёлся в кухню ставить чайник. По радио снова крутили однообразные песни про тёлок и бабки, а иногда про бабки и тёлок. Мой друг же, изрядно посвежевший после утреннего моциона, посмотрел на меня и улыбнулся
- С добрым утром! – он уже напяливал пиджак, оставшийся висеть на спинке стула.