— Я хотела фейерверка, хотела, чтобы душа пела, словом, чтобы влюбиться без памяти! А получилось как всегда, — грустно призналась она, забыв о том, что диалог ведет из офиса, где полно посторонних ушей.
— Так чего же ты теперь переживаешь? Если все равно не вышло? — удивилась тетка Тая.
— Как же ты не поймешь?! — вскричала Алена. — Потому что теперь мне очень плохо. Не могу я объяснить, но…
Она замялась.
— Тогда перечитай бессмертное творение Лопе де Вега «Собака на сене», — холодно посоветовала тетка и добавила:
— Тебе хочется, чтобы мужик бегал за тобой, как щенок, а ты бы пинала его ногами. А когда он отбегает в сторону, ты кричишь «Ко мне!» и удивляешься, почему он не выполняет такой простой команды.
Я тебе скажу почему — потому что мужчина не щенок. Он человек. Попробуй это понять.
— Да знаешь что!.. — Алена в сердцах хлопнула трубку на рычаг и, закрыв глаза, глубоко вздохнула.
Она пыталась успокоиться, хотя какое тут, к черту, успокоение. Тетка Тая права, она относилась к Терещенко именно так, может быть, не воспринимала его как щенка, но вела себя с ним совершенно по-идиотски: захотела — приласкала, захотела — оттолкнула, а теперь снова желает приласкать. Только будет ли он теперь преданно заглядывать ей в глаза?
— Прости, пожалуйста, — прозвучал за спиной до омерзения вкрадчивый голос зама Борисыча Вари, — к тебе тут пришли.
Алена резко обернулась и остолбенела — в трех шагах от нее переминался с ноги на ногу Вадим Терещенко. Выглядел он сконфуженным, и это свидетельствовало о том, что он слышал большую часть ее телефонной перебранки.
«Интересно, насколько большую?» — успела подумать она, прежде чем почувствовала, как щеки налились горячей кровью.
— Ну, я вас, пожалуй, оставлю, — по обыкновению, высокомерно сообщила Варя и, кинув на Алену неодобрительный взгляд, отчалила в направлении своего стола.
Терещенко же начал подозрительно мерзко ухмыляться. От этого Алена окончательно растерялась и, как всегда бывало в моменты ее наивысшей растерянности, тут же разозлилась.
— И как долго ты стоял за моей спиной? — сквозь зубы осведомилась она.
— Достаточно долго. — Он наградил ее нахальной улыбкой. — Впрочем, это не так важно.
— Не так важно?! По-твоему, стоять и подслушивать — пустяковое дельце?!
Хороша же наша милиция! — Она задохнулась от возмущения.
Но Вадим не отреагировал на ее выпады, он даже глаз не опустил — стоял, пялился на нее совершенно спокойно, еще и улыбался.
Это обстоятельство вывело Алену из себя окончательно. Она потеряла самообладание и заорала так, что все присутствующие застыли в шоке средней и крайней тяжести.
— Если ты думаешь, что я переживаю по поводу нашего расставания, то сильно заблуждаешься! — гневно выпалила она. — Даже не надейся, что я повалюсь тебе в ноги и начну заунывно вымаливать прощение. У меня, чтоб ты знал, все складывается очень даже замечательно…
Она оборвала свою пламенную речь на полуслове. Что-то шло не так — Терещенко по-прежнему улыбался, теперь еще и покачиваясь взад-вперед. Кроме наглого удовольствия, на его физиономии больше ничего не читалось. Редакция погрузилась в выжидательную паузу.
— Может, выйдем на улицу? — наконец предложил он и жестом указал на дверь.
— Я на работе. — Алена резко отвернулась от него. От сверлящих взглядов десятков глаз у нее вполне ощутимо зачесалась спина. «Какая же я дура!» — обругала она себя.
— Аркадий Борисович любезно согласился тебя отпустить, — весело сообщил Вадим.
Похоже, ситуация его просто забавляла. Еще бы! Публичное объяснение в любви случается не каждый день. Что ж, он вполне может считать себя отмщенным — теперь о ней будут судачить еще очень долго. Какой кошмар!
— К тому же наш разговор не займет много времени.
— Да? — Алена испытала сильное разочарование. Она-то надеялась на общение длиною если не во всю жизнь, то как минимум часа на три. За это время вполне можно успеть сто раз примириться и наладить дальнейшие отношения. Но, по всей видимости, ее планы резко расходились с планами Вадима.
— В конце концов, все, что мне нужно, так это твоя подпись, — довольно холодно сообщил он, чем окончательно вверг Алену в пучину отчаяния. — Ты должна прочесть этот документ и заверить, что ты с ним ознакомлена.
Он протянул ей листок бумаги. Она сцепила дрожащие руки на груди и, не поворачиваясь к нему, вяло заупрямилась:
— Ничего я не стану подписывать. Видимо, он пожал плечами:
— Это ваше дело. Прочтите хотя бы.
— Здесь уведомление о том, что мне причитается премия за раскрытие двух особо тяжких дел?
— Ну… что-то в этом роде… Она взяла лист и бегло прочла, потом повернулась и уставилась на него непонимающим взглядом:
— Подписка о неразглашении в интересах следствия?! Разглашении чего?!
— Тут, по-моему, ясно написано: информации, представляющей интерес для следствия. — Он кивнула для пущей убедительности.
— Но я ничего такого не знаю! — Она развела руками.
— Чтобы вы да ничего не знали! — усмехнулся Терещенко. — Хотя… в этом случае вам же было бы лучше.
— Перестань говорить со мной так официально, — она снова побагровела, — не первый раз видимся.
— Будем надеяться, что в последний. — Он оставил бумагу на ее столе и собрался было развернуться, чтобы уйти.
Но Алена схватила его за руку, с тревогой заметив, что его при этом прямо-таки перекосило.
— Ты собираешься дуться на меня всю оставшуюся жизнь? — Какое, к чертям, женское достоинство?! Она уже давно растоптала его. С той самой минуты, когда он появился у нее за спиной!
— Я не собираюсь тратить на это всю оставшуюся жизнь, — довольно сурово сообщил он.
— Ладно. — Она отпустила его, напутствовав добросердечным пожеланием:
— Чтоб ты вообще провалился!
Он только рукой помахал, даже не обернулся. Так и скрылся за дверью, оставив ее на растерзание коллег.
— Если подытожить, то, по всей видимости, твоя карьера на Петровке накрылась, — высказался за всех Лешка Бакунин.
Он хотел было продолжить тему, но заткнулся, натолкнувшись на ее злобный взгляд.
— Лучше молчи, — прошипела ему Алена и, схватив сумку, вылетела вон.
* * *
Вернувшись домой, она еще долго бродила из комнаты в комнату, успокаивая взбунтовавшиеся нервы, пока не обессилела окончательно и не повалилась на диван. И как раз в тот момент, когда Алена расслабленно погрузилась в думы о смысле жизни, зазвонил телефон.
— Последнее время мне всякий раз требуется немало мужества, чтобы собраться и позвонить родной дочери, — заранее встревоженно сообщила мать. — Сразу скажи, ты случаем не влезла в какое-нибудь очередное расследование?
— Нет, мам, с расследованиями теперь покончено, — грустно ответила Алена..
Мать почему-то не разделила ее тоски по утраченному. Скорее наоборот, она облегченно вздохнула и продолжила уже намного веселее:
— Слушай, на этот раз я звоню по делу: мы с твоим отцом решили купить дачу. Ты должна нам помочь.
Алена скривилась:
— Мам, ты же прекрасно знаешь, что я и деньги — понятия несовместимые.
Да и зачем вам дача под Москвой? От вас Ницца гораздо ближе, и мне будет приятнее ездить туда на шашлыки…
— Во-первых, мы не миллионеры, а во-вторых, тебя просят только подыскать подходящий вариант.
— Вот так всегда, — усмехнулась Алена. — Ну почему я, почему не тетка Тая?! В конце концов, у нее больше времени.
— Ты же знаешь, моя сестра так непрактична.
— Зато я практична! Это что, новая шутка? Ну зачем вам все-таки дача?
— Не век же нам сидеть в Вене. Сейчас такие времена, что деньги лучше вкладывать, чем копить.
— Ты в корне не права. Окопались за границей и ничего не знаете. А тут такое происходит — третья мировая война на носу, очередная смена правительства, бензин дорожает… продолжать или я тебя уже убедила? Кому нужна дача в такое время?
— Дача нужна всегда, — упрямо заявила мать. — Когда-нибудь ты выйдешь замуж, родятся внуки, что им все лето в Москве сидеть, а?
— Мам, ты рассуждаешь, как Умная Эльза. Ну где я вам стану дачу искать?