Это прозвучало вызовом. Всем было известно, что Путиловский завод выпустил «на пробу» десять легковых автомашин и пригнал их в Москву. Инициатива принадлежала, таким образом, не москвичам, а ленинградцам. Признание этого факта было не слишком приятно Лихачеву и Тарасову, но они пожимали плечами, путиловцы вряд ли могли показать высокую культуру производства — Путиловский завод выпускал тракторы.
В большом кабинете за длинным столом, поставленным перпендикулярно к столу самого Серго, сидело не менее пятидесяти человек — цвет предприятий советского машиностроения.
Все ждали, чем кончится разговор с автозаводцами.
— Если нам это будет поручено, мы сделаем не хуже путиловцев, — сдвинул брови Лихачев.
Он был обижен неверием Кирова в силы автозаводцев и не смотрел в его сторону.
— Я вовсе не думаю, товарищ Лихачев, что вы сделаете хуже, — возразил Серго, — вовсе нет… Но, может быть, легче и проще будет построить новый завод вне Москвы. Вы знаете, товарищи, я не сторонник строительства гигантов в Москве. Ты, Лихачев, хорошенько продумай все это, подсчитай, посоветуйся е людьми, чтобы войти в правительство с обоснованными предложениями.
И, опустившись в кресло, он стал быстро писать что-то на большом листе бумаги.
Карандаш скрипел и крошился под нажимом его топкой смуглой руки. Все следили за ее движением.
— Товарищ Лихачев! А что, если перестроить ваш завод и выпускать не двадцать, а семьдесят тысяч грузовиков? — сказал Серго. — Учти, пожалуйста, что мы не с кондачка предлагаем, а много раз считали, пересчитывали, обдумывали и только теперь решили вас спросить.
— Почему нет?.. Сможем! — снова коротко ответил Лихачев.
— И это не все. Будете выпускать еще тысяч десять легковых!
— Возьмемся, товарищ Серго, — сказали одновременно Лихачев и Тарасов. И так это бодро и слитно было сказано, что все рассмеялись.
— Здорово это у вас получается, — сказал Серго. — Полное единство взглядов. А если не останавливая конвейер и не снижая темпов? — добавил он.
Лихачев и Тарасов не отступили.
— Сделаем! — сказали они.
Таким образом, Московский автозавод, который только что провел свою первую реконструкцию и не успел еще, что называется, снять леса, стоял теперь перед необходимостью нового строительства, новой реконструкции, да еще не останавливая конвейера и не снижая темпов.
Это обещало уже знакомые трудности, бессонные ночи пускового периода, напряжение всех сил и средств. Однако Лихачев и Тарасов с готовностью сказали «сделаем», ясно представляя себе такую же страстную готовность заводских коммунистов, молодежи, инженеров, техников, рабочих-ударников.
2
Назавтра после заседания в Наркомтяжпроме Степан Никонович Тарасов пришел в кабинет к Лихачеву и молча положил перед ним письмо, сложенное треугольником. Лихачев расправил ладонью затейливо сложенный листок, и его твердое, правильное лицо с блестящими глазами и небольшими черными, аккуратно подстриженными усиками расплылось в улыбке.
«Дорогие товарищи автозаводцы, герои вы наши и победители на трудовом фронте! — писали колхозники Орловской области. — Посылаем вам масла и баранинки и еще пошлем, только дайте нам за это парочку машин»,
— Вот мужички… просто решают дело, — прочитал он вслух и рассмеялся. — Мы — вам, вы — нам. Да еще… парочку… Откуда это неслыханное послание?
— Ходоки! — сказал Тарасов. — Они нас, оказывается, тут вчера целый день ждали с этим маслом и бараниной.
— А ты им сказал, что весь наш выпуск вперед на год распределяется? Три года назад надо было покупать, когда никто не покупал. Помнишь, говорили, зачем четыре тысячи, когда и восемьсот штук не знаем, кому продать.
Вместо ответа Тарасов засмеялся.
— А где же все это ихнее богатство? — спросил Лихачев.
— В столовую отправил.
— А сами они куда девались?
— Пошли на прием к Михаилу Ивановичу. Его хотят просить. Иван Алексеевич, — сказал Тарасов, — говорят, что даже Форду не удавалось до сих пор переходить на новую марку без остановки конвейера.
— Вот как… Даже Форду, — передразнил Лихачев. — Между прочим, Форд такой задачи перед собой и не ставил. Зачем это ему?
— Вообще-то говоря, удобнее остановить конвейер, — сказал Тарасов наивно. — Надо освоить новые станки, конвейеры, разработать приспособления, сломать старый график, создать новый. Удобнее остановить…