― Я хочу выпить, за нас всех! Я очень счастлива, что первые люди, повстречавшиеся мне в Ковчеге, оказались людьми достойными любви и дружбы!
― За нас! ― поддержали мы её.
Каша, после двух дней фруктов была вкусной. Мы дружно нахваливали повариху.
Чай пили уже в темноте при свете костра, обсуждая карту и документы.
― У меня события из истории этого мира с вещами не укладываются. ― сказала Джени, — Вот какая катастрофа, какие повстанцы? И почему здесь машина немецкой техпомощи?
― Да не парься ты так по этому поводу. Эта предыстория, как в плохом телесериале, написано и ладно. ― успокоил её Иван. ― В Вирте это обычное дело, мы сейчас как бы в будущем, которое наступило, смешав все три мира.
― Ты что считаешь, что где-то есть заражённая радиацией местность с мутантами и зомби? ― спросил я.
― Ну да! ― пожал плечами Иван. ― А где-то есть нормальные города и деревни.
Ну не мегаполисы, а что-то ближе к периоду с 18 по 20 век. Могут быть локации со средневековыми замками. Да здесь много чего может быть! И скорей всего куски одного мира будут соседствовать с кусками из другого. Ведь центральный компьютер, когда генерировал этот мир, брал уже готовые части из уже созданных миров.
― А местные ну НПС учителя, как думаешь, будут? ― спросила Таня.
― Не знаю, но думаю, что нет, все придётся самим искать, изучать и производить. Мы теперь сами в НПС превратились. В Вирт играх, НПС зачастую после смерти возрождались, не помня своей прошлой жизни, с базовой матрицы.
― Плохо, умрёшь пару раз, и ты уже аутсайдер, если, конечно, у тебя не было хороших друзей. Вот тут и начнётся, рабство и принуждение, да и растерянному человеку легко по ушам проехать. ― Джени оглядела нас всех и поинтересовалась. — Вот какой процент людей, что платили за оцифровку, были людьми рабочих профессий?
― Н…да! Тут ты права, ― согласился я с ней, — Вот, к примеру, механики были не очень высокооплачиваемы. Да и последние время работа сводилась к замене блока одного на другой. Ну, или отдать команду роботу. Нет, у меня деньги были, потому что я старые коллекционные машины реставрировал. Но у многих на Ковчег или не хватало средств, или они считали Ковчег очередным разводом на деньги.
― Как это рабство? ― удивилась Зита. ― Мы же цивилизованные люди, кто такое допустит?!
― А кто помешает? ― пожала плечами Таня, ― цивилизованные мы были позавчера! А сегодня каждый будет стараться залезть повыше и хапнуть побольше! Вот представь, ты бы встретила сегодня не нас. А пять-шесть мужиков, которые пустили бы тебя по кругу, ради удовольствия, и что бы ты сделала?
― Ведь так жить страшно, ― вздохнула Зита.
― Вот и держись нас, пока человек приносит пользу группе он под её защитой. ― сказала Джени.
― И вы его выгоните, если он откажется работать? ― спросила ошарашенная её прямотой Зита.
― Ну, если он докажет, свою полезность то нет. А если он заявит, что его удел созерцать прекрасное, то пусть это делает в одиночестве.
― Правильно, мы не меценаты, ― подержал я её. ― Я думаю, что с людьми, которых мы примем в группу, вам девушки придётся заниматься.
― Это почему? ― спросили обе.
― Ты телохранитель, Таня полицейский, вас учили работать с людьми. А мне этим просто некогда заниматься будет, а Ваня он аналитик, ему проще с загадками системы разбираться, чем с людьми, так ведь?
― Ну да, ― кивнул он.
― Прав он! ― сказала Таня, ― но могут быть ситуаций, когда кто-то заявит, что разговаривать будет только с мужчиной. Вот тогда придётся тебе потрясти мускулами, ты со своей новой фигурой авторитетно смотришься. ― пояснила она. ― С завтрашнего дня не только работаем, но и тренируемся.