– Доброе утро, Лиходей, вы оба ранние птахи, – похвалил он нас и пригласил к столу. – Наливайте кофе, его только что сварили, попьём и осмотрим станцию. Вот только где мы возьмём питание?
– Возьмём на барже аккумулятор, там их два, прежние хозяева один во время плавания подзаряжали, – ответил я, наливая себе и Хонде кофе.
– Не знаю даже, чем с вами рассчитываться будем: огнестрел, люди, батарея. Мы можем только предложить своды и кофе, которое у вас тоже растёт. Это даже тем, что мы с тобой теперь родственники, сложно объяснить, здесь другой мир.
– За женщин — это я вам должен, у вас я слышал перекос в сторону мужчин. А мне тащить эту ораву с собой не с руки. За батарею не переживай, если мы установим связь с домом и потом сможем через вас, передать весточку домой, то мы в расчёте! Быстрая передача информации, это самое ценное и почти никому кроме жрецов Люта недоступное.
– Не слышал о них. Похоже, что мы многого ещё не знаем об этом мире! – кивнул Кой и спросил, – Ну что, идём?
– Инструмент и батарею возьмём, зачем лишний раз бегать, – кивнул я поднимаясь.
Художник, рисовавший эти туннели, наверное, раньше был шахтёром. А может их и впрямь делали люди! От длинного основного коридора, по которому спокойно может проехать джип, уходят в сторону несколько узких коридоров, есть массивная бетонная лестница наверх на второй ярус. Там и стояла радиостанция и находились лаборатории. У входа в туннель пост из двух вооружённых винтовками мужчин.
– Все склады у нас здесь внутри и в случае нападения людей укрываем тоже здесь. Пару раз приходилось отбиваться от рейдеров, – пояснил Кой. – Воздух сюда поступает сверху из вертикального туннеля, – кивнул он на перекрытое решёткой отверстие.
– Закинут вам через него сонные бомбы и всё, возьмут всех сонными! – сказал, разглядывая идущие вверх кабеля, Хонда.
– У нас такие есть, – подтвердил я, – Взяли как трофей у жрецов, мы и баржу так захватили. Иван вам рецепт скинет, правда не полный, – пообещал я.
– Дверь уплотним и будем держать закрытой, – кивнул Кой, открывая дверь к узлу связи. – Раньше здесь было освещение от солнечных батарей, но теперь оно не работает. Наверху обрыв кабеля, метров десять не хватает.
– Разберёмся, – ответил я, подвешивая дымящий шахтёрский фонарь. Солярка не керосин, коптит на порядок сильней, но все же лучше факела. – Хонда, свети фонарём, а я радиостанцию осмотрю.
Радиостанция была старой и мощной, если судить по табличке тех. данных, приклёпанной к задней стенке. Внутри гари нет, только полно пыли, но это решаемо. Пока Хонда кисточкой и лёгкими боролся с пылью, я проверил ведущие вверх кабеля. Здесь в помещения всё было цело. Контакты немного окислились, но если всё зачистить, то по идее должно, работать. Если что и не в порядке, то это там, наверху. Отправив Кой заниматься своими делами, мы взялись за дело. Рита, девушка из местных, помогала нам и слушала попутно объяснения Хонды, как работает эта рухлядь. Ей и придётся с нею заниматься, если наладим. Часа за два радиостанцию и помещение освободили от грязи. Все платы прикрутили на место и подсоединили аккумулятор. Станция работала, но слышался только треск помех.
– Антенну надо смотреть, – ткнул пальцем в потолок Хонда.
– Похоже на то, идём, глянем, ты дорогу наверх знаешь? – спросил я девушку.
– Сена возьмём, он туда лазил. На южном склоне тропа есть, – ответила вся измазанная пылью девушка.
На вершине, куда мы попали через час, поднимаясь по скользкой после дождя тропе, стаяла вся увитая плющом металлоконструкция. Пока Хонда и Сен боролись с плющом, я осмотрел солнечные батареи.
– Панели должны быть чистыми, займись, – сказал я Рите, а сам принялся соединять кабеля. Кабель я снял со стены в коридоре, а изолента была наша. Это наша общая беда! Их триста рыл, а нет ни одного понимающего в технике. Этот вопрос я и задал начищающий травой панели девушке.
– Ну, Степан вроде что-то понимает, но он в кузне постоянно торчит. Без него там тоже ничего не делается, – ответила девушка. – Да и откуда такие знания, давно всё ведь автоматизировано. Я даже удивляюсь, что ваш Хонда такие вещи знает.