― Первый раз мы одни выбрались, даже без детей ― улыбнулась, сидевшая на носу лодки Таня, ― Знаете, мы тринадцатый день в ковчеге, а я воспринимаю Хонду как сына.
― Ну, так он и есть наш, да и Дашка тоже, ― согласилась с ней Джени. ― У меня семьи никогда не было, я у родителей одна была. А свою вот только здесь завела, зато сразу всё: муж, подруга и дети. И мне это нравится, у меня такой бурной жизни сроду не было. Нет, как-то одну клиентку пытались выкрасть, я еле тогда отбилась. А в основном тоска, да масленые взгляды нанимателей.
― Это хорошо, что вам хорошо! ― я заглушил мотор и взял в руки весло, ― мне тоже здесь нравится. И вы, это самое дорогое для меня в этом мире, ну а Хонда он нас родителями и считает. Таня, бросай якорь, надо камень искать.
Мы надели маски и принялись обследовать дно. В ковчеге нельзя получить умение просто ныряя. Умение нужно найти и выучить, как это сделал Иван. Вот он мог тренироваться и каждым разом погружаться на более длительное время. Мы же должны каждые полторы минуты дышать, иначе начиналась потеря хитов с нарастающим темпом. Так что пришлось цеплять баллоны, и нырять с аквалангами, благо проблем с их заправкой не было. В комплекте к аквалангам из Мерса, шёл фильтр воздуха и компрессор. Камень нашёлся как по заказу, даже с отверстием. А ещё говорят, «первый блин комом», да и буй вышел на загляденье. Верх лёгкий низ тяжёлый, он возвращался в исходное положение как «Ванька-встанька». Так назвала его Таня, на вопрос кто он такой этот самый Ванька, она пояснила.
― Была игрушка такая, не электронная, а простая круглая кукла. Там груз внизу был, и как ребёнок её не толкает она всегда встаёт на ноги. Ноги, там нарисованные, вот и ты Ваньку-встаньку и сделал.
― Он у нас вообще молодец! ― прижалась ко мне Джени ― Думаешь ночью его видно будет? Надо на другой стороне ещё один поставить, этот риф для нас самый опасный.
― Увидят, луна здесь большая, света даёт много! ― убеждённо кивнула Таня. Она пока не решалась нырять, и наблюдала за нами с лодки, ― Кто смотреть будет, тот увидит и без фары.
― Можно ещё катафоты с велосипедов снять и на вершину закрепить, ― предложил я. ― Ладно, здесь поставим два, пусть будут.
Не знаю, как в старом мире, а в ковчеге под водой было на что посмотреть. А может наше озеро, рисовал хороший художник, водоросли и рыба в прозрачной воде, это красивое зрелище. Управившись с первым рифом, двинулись к самому крупному обломку скалы, торчащему из воды. Здесь тоже нужны два буя, Таня отмечала безопасные маршруты мимо рифа. Со вторым якорем сразу не заладилось, камень или сильно лёгкий, или наоборот тяжёлый. То проволоку не закрепишь, я начал заплывать подальше, стараясь найти подходящий. Джени ныряла чуть в стороне, когда я нашёл искомое, то отплыл уже порядочно в сторону. Джени возвращалась назад тоже не с пустыми руками, но не с камнем, а с куском железа. Электронный блок какого-то агрегата или аппарата, даже куски проводов висят снаружи. Джени отдала находку Тане, сама взяла подводное ружьё и нырнула снова. ― «Рыбак, с голоду мы с ней не пропадём», подумал я, прикручивая камень. Таня принялась очищать находку от слоя грязи.
― Китайские или японские иероглифы, ― рассказывала она. ― Может, попробуем вскрыть?
― Нет, оставь, пусть обсохнет, в “Цитадели” Дашке отдадим, пусть посмотрит, ― остановил я её. ― Мало ли, вдруг там внутри жёсткий диск, или чип. Дай мне ружьё, гляну, чтобы Джени не сожрали.
― Осторожно там, ладно, ― попросила Таня.
Я нырнул, высматривая мою амазонку, Джени кого-то выцеливала, притаившись за камнем. Я подплыл поближе и обомлел, в нашу сторону, плыл клубок зелёных угрей. Шесть особей сцепившись в клубок и крутясь в воде, двигались в сторону рифа. Помня о параличе, которым они могли нас атаковать, я потянул Джени за руку, показывая вверх. Она отрицательно замотала головой, показывая жестом, что она хочет сама ударить своим умением. Ладно, я активировал щит и принялся ждать.