— Так это они тут устроили балаган, — сказал я. — Все видели? Это подобающее поведение, по-вашему?
В это время длинный парень поднялся. Опершись на раковину, он потирал челюсть. Взгляд его блуждал. Гуссаковский стоял, зажимая нос, из которого хлестала кровь. Его лицо, руки, рубаха — всё было в крови. На моей рубахе тоже краснели брызги, а правый кулак оказался сбит. А ещё я ушибся бедром, пока боролся с коренастым.
— Ах ты, вымесок проклятый! — Гуссаковский злобно глядел на меня. — Я тебе устрою весёлую жизнь!
Он двинулся ко мне, но щуплый парень с бакенбардами мужественно встал на его пути.
— Хватит, господа, хватит! — повторял он. — Ну что вы, как мужики трактирные? Тут вам не кабак, чтобы кулаками размахивать. Если есть друг к другу претензии, удовлетворите их, как подобает людям благородным.
— А вы, сударь, кажется, кое-чего не знаете, — воскликнул Гуссаковский. — Я бы с радостью бросил вызов этому недоделку, да только есть нюанс. Человек этот, да будет вам известно, не явился на дуэль, отказавшись удовлетворить оскорблённое им лицо. И теперь он не может защищать свою честь в поединке.
Среди гимназистов поднялся ропот.
— Вот только это враньё, — парировал я, и гимназисты притихли. — Наглое и подлое враньё, распространяемое вот этим господином. Дуэль не состоялась по независимым от меня причинам, и подтвердить это может мой секундант и ещё ряд лиц. Или ты назовёшь их лжецами?
— Вопрос спорный, — пробасил кто-то за моей спиной. — Пусть поединок всё решит.
— Верно, оказию ту во внимание можно не брать, — согласился парень с бакенбардами. — Будем считать, что вы оба имеете право защищать свою честь. Так что решайте, господа, как поступить изволите. Либо с миром разойдётесь, либо…
— Что значит, с миром? — перебил его Гуссаковский. — Если так, то я требую сатисфакции. Вызываю вас на дуэль, сударь, — он посмотрел на меня, а затем обратился к своим приятелям. — А вы что молчите? Он и вас оскорбил.
— Я тоже вызываю вас на дуэль, — сказал коренастый.
— Я — тоже, — вяло пробормотал длинный.
— А я принимаю все три вызова, — ответил я, — только где гарантии, что никто не донесёт инспектору, как прошлый раз?
Опять поднялся ропот, гимназисты принялись спорить о чём-то.
— Значит, все здесь присутствующие дадут слово, что сохранят в тайне готовящуюся дуэль, — решил парень с бакенбардами.
— Или мы можем устроить дуэль здесь и сейчас, — предложил Гуссаковский, и на его окровавленной морде показалась коварная ухмылка, — дабы никто не измыслил уклониться от неё каким-либо способами.
— Нет, это не возможно, — сказал кто-то, — только не в стенах гимназии. Вас всех исключат.
Однако несколько учеников согласились с Гуссаковским.
— Я предлагаю обождать до завтра и драться за городом, — произнёс парень с бакенбардами. — Тут не самое подходящее место. Гимназия, всё-таки.
— И что с того? — возмутился Гуссаковский. — Не церковь же. После отбоя встретимся возле старой кладовой и на месте обсудим условия. А секундантов пусть каждый выберет из здесь присутствующих. Поскольку Державин — немощный, а пистолетов у нас нет, драться будем на шпагах. Какие препятствия вы видите, господа? Я не вижу препятствий. Ну так как? Кто пойдёт ко мне в секунданты?
Гуссаковский как будто даже забыл о разбитом лице, хотя нос его опух и кровоточил. В глазах этого белобрысого увальня появился дикий блеск. Парень явно намеревался меня прирезать.
— Я буду вашим секундантом, Гуссаковский, — вызвался один из присутствующих.
— Хорошо. А кто будет секундантами у моих друзей?
Возникла заминка. Было ощущение, что никто больше не хотел участвовать в этом мероприятии.
— Ну же, господа? — Гуссаковски взял, наконец, полотенце и приложил к разбитому носу. — В чём дело? Али перепугались?
— Я буду, — вызвался ещё один. — Всё равно у кого.
— Что ж, тогда я буду секундантом у Державина, — сказал парень с бакенбардами. — Если вы, сударь, не против, разумеется.
— Пожалуйста, я не против, — ответил я, довольный, что вопрос уладился так скоро.
— В таком случае, должен представиться. Василий Бакунин. А вы…
— Алексей Державин, — ответил я, слегка удивлённый встречей с ещё одной известной в моём мире фамилией.
— Ну кто третий? — нахмурился Гуссаковский, осматривая невольных свидетелей драки.
— Могу быть секундантом у обоих, — сказала второй парень.
Опять начался спор, можно ли так поступить или нет. В конце концов, третий секундант тоже нашёлся, и мы разошлись по комнатам. Дуэль была назначена на час ночи.