Лада только фыркнула.
— Коли ты такой ученый, разгадай, чего значит голова эта, зачем Анника на нее указала.
Это был хороший вопрос. Дотемна они рыскали вокруг развалин, обшаривая каждый куст и каждую трещину в поисках послания, намека, знака или Анники, но нашли только несколько брошенных птичьих гнезд, опрокинутый каменный столб и кокнутый глиняный горшок.
— Может, нужно копать, искать в земле, как тогда, на кладбище? — предположил Ксандер.
— Станем перекапывать все предгорье?
— Тогда что? Зря сюда добирались? Здесь ничего нет?
Признавать это не хотелось, и они облазили каждый уголок развалин еще раз, но так ничего и не обнаружили. Зачем, зачем тогда Анника направила их сюда?
— Может быть, ее похититель — горец? — предположил Ксандер. — Эта голова — вещь приметная, и Анника указала на нее, чтобы искать ее отправились в горы?
— Горы тянутся через весь свет! Хорошенькое указание!
— Ну значит, она указала именно на эту часть гор! — раздражился Ксандер. — Наверняка здесь полно пещер или заброшенных горных деревень. Нужно расспросить местных. Может быть, кто-то видел или знает что-нибудь. Вон, смотри, кто-то едет.
На дороге впереди действительно появилось движение, и вскоре к ним приблизилась груженая бревнами повозка.
— День добрый, люди, — немолодой возница в толстой куртке из плохо выделанного меха махнул им рукой. — Заблудились али древностями любопытствуете?
— Второе, — отозвался Ксандер. — Не скажешь, добрый человек, есть тут где поесть и обогреться можно? До дома нам далековато топать.
— Так садитесь, довезу. Маковка тут недалече будет, в два счета доберемся. — Тут он разглядел их получше и хохотнул. — Эк вы изгваздались, любезные! Вплавь по болотам добирались?
У Лады вырвался смешок.
— Угадали, — ответила она и, первая взобравшись на козлы, протянула старику ладонь. — Брусника. Хотите?
***
Ближайшая деревушка, как сообщил им их любезный попутчик, называлась Маковкой не потому, что славилась маками, а потому, что обреталась совсем неподалеку от разбитого истукана, чья голова, сиречь маковка, и дала населенному пункту название.
— Тут исстари наши жили, еще когда с горцами мир был, — повествовал возница. — Потом война одна за одной, от гор все подальше ноги унесли, дома свои побросали. Жутко тут было, сказывают — на мили и мили ни души живой, сотни домов стоят пустые… Призраки тут поселились, прибрали себе все, чего живым не любо стало. Ну а как с горцами разобрались, народишко назад потянулся, внуки-правнуки тех, кто прежде туточки жил. Войны нету уж, а мира опять не стало — все лаемся, кому какая земля принадлежит, где чьи деды жили и у кого теперь на их наследство право есть, стало быть! Я-то думаю, кто успел, тот и съел, чего уж копаться и разбираться, кто кому наследник, сколько лет-то прошло! Старики помнят, где прежде жили, свое вернуть хочут, а туда уже новые жильцы понабежали, староста с ними разбирается день и ночь.
Ксандер слушал без большого интереса, с благодушным удовольствием от долгожданного отдыха покачиваясь на возу и глядя по сторонам. Места здесь были живописные: темные горы по правую руку очерчены огненным заревом заката, в густых розовых лучах голые склоны светятся, будто там цветет целый сад, призрачный и разноцветный.
— Красиво здесь, — сказал он вознице.
Тот добродушно хохотнул.
— А то ж! Самое любое местечко там вон, Раздорное поле. Два соседа уйму лет воюют, кому этой землей владеть. Недавно оползень приключился, спасибо что до домов не дошло. Так там межевые каменюки откопались, оказывается, с меткой ясной, так что Симон приберет теперь землю к рукам.
Дорога повернула в сторону от гор, и внизу показались огоньки светящихся окон. Маковка была небольшой деревней, лежавшей в мягких волнах окрестных холмов, как игрушка на примятой ее весом мягчайшей перине. Смотрелась она просто сказочно со своими приземистыми домиками, черно-бронзовыми горами вокруг и искристой речушкой неподалеку.
— Поздно ложатся у вас! — удивилась Лада, оглядев множество сияющих в темноте окон.
Возница улыбнулся.
— Так праздник сегодня. Вовремя вы, аккурат на пиршество попали. Свадьба у нас, вся деревня гулять ажно до утра будет, заходите на огонек!
— Но мы ведь посторонние, как мы можем… — начал было Ксандер, но мужчина его перебил, весело махнув рукой.