— Что на поле уродилось, то нам в дом и пригодилось. Какая разница, свои семена проросли али ветром какие занесло! На пиру чем гостей больше, тем лучше, все знают! Таких пирогов, как у Марты, вы в жизни не едали, уж поверьте! Словом, присоединяйтесь, коли сами хотите. А “Мартовский заяц” вот он. Ну, постоялый двор, то бишь.
Единственное, к чему Ксандер сейчас хотел присоединиться — это к одеялам, составить им компанию в неподвижном лежании на кровати. Он в жизни еще так не уставал. Лада же, хоть и выглядела уставшей, при известии о празднике оживилась.
Они поблагодарили своего возницу и вошли на постоялый двор. Вывеска над дверями, удивительно красивая для эдакой глуши, изображала зайца в круглых очках и с блюдом пирогов в лапах.
Трактир был полон — видно, на свадьбу собрались гости не только из самой Маковки — но восвояси Ксандера и Ладу не отправили, выделив место над конюшней. В другой раз Ксандер бы ужаснулся подобному квартированию, но сегодня он готов был спать хоть в самой конюшне, а не над оной. Однако добраться до конюшни им с Ладой не удалось: стоило им шагнуть к выходу из трактира, как их остановила пухлая женщина с пышными волосами цвета соли с перцем и в обсыпанном мукой переднике поверх нарядного розового платья.
— Семь сил вас привели! — воскликнула она разом с напором и с облегчением. — Идемте, идемте, времени нет! Поможете мне!
— Поможем с чем? — невольно сделав пару шагов вслед за деловитой дамой, спросил опешивший Ксандер.
— С пряниками! Кухари мои, стервецы, уже наелись-напились вовсю, а пряники-то не готовы! Я замоталась совсем и не уследила, а теперь-то чего с них взять, им бы только петь-плясать, они и яйцом-то битым в миску не попадут!
— Я не умею готовить, — запротестовал Ксандер. — Любезная, простите, но…
— Мартой меня зовут, — представилась женщина. — Две руки у вас есть, а больше ничего и не надо, станете делать чего я скажу, да и все. — Ксандер собирался еще что-то возразить, но Марта посмотрела на него с неподдельным отчаянием. — Прошу вас! Не станете ж вы свадьбу портить?
Что тут было отвечать? Переглянувшись с Ладой, Ксандер покорно кивнул. Марта оглядела их и махнула рукой кому-то в толпе гостей.
— Аня, Том, кто там есть! Принесите вещички гостям на смену! И пусть старый Клим воду согреет, им надо будет помыться с дороги. А вы идемте, идемте со мной, руки вон там отмойте хорошенько и нате-ка вот пока, грязь свою прикройте, — она сняла и сунула Ладе свой передник, а Ксандеру досталось прикрывать свою покрытую засохшей грязью одежду пустым мешком из-под зерна.
— Гостей уйма, половинок надобно с полсотни, уж не меньше, — бормотала между тем Марта, громыхая мисками и шурша мешками, и повернулась к Ладе. — Давай-ка бей яйца вот сюда. А ты, юноша, неси муку. Вон мешок в углу. Живее, живее!
Закипела работа. В большущую миску с бесчисленным множеством разбитых Ладой яиц Марта щедро всыпала пряности, да так, что ароматная пудра взметнулась столбом, затем туда же потек густой мед из большого горшка. От этого зрелища и запаха у Ксандера чуть не приключился голодный обморок, но времени страдать не было.
— Гвоздику неси, и розовый сахар тоже! — командовала Марта. — Взбивай, взбивай, а я молоко согреть поставлю… Подай-ка вон тот горшок!
Ксандер снял с полки указанный горшок, разукрашенный скользкой глянцевой глазурью так, что чуть не вывернулся из рук. На дне его красовалось вдавленное изображение фигурки с луком в руках.
— Гончарная эмблема. Огневцов отстреливает, чтоб тесто не облизывали. Поверье такое старое есть, — со смешком пояснила Марта, поймав удивленный взгляд Ксандера, и отряхнула ладони от сахарной пудры.
Руки у нее были невероятно красивые — мягкие и белые, очаровательно пухлые и притом тонкопалые. Ксандер подумал, что и не пробуя знает: выпечка в «Зайце» и правда великолепная, только такая и могла в этих руках родиться.
— Держи сито, — велела Марта Ладе, засучив рукава и опустив тесто свои замечательные руки, — а ты сыпь муку. Давай-давай, еще побольше… Не так много сразу, она просеивать не поспевает!.. Апчхи!
Ксандер слишком наклонил мешок и изрядная масса муки обрушилась в сито в руках у Лады и взметнулась оттуда белым облаком, засыпав всех троих кулинаров.
— Не так много сразу, я же сказала, — ничуть не рассердившись, Марта утерла лицо рукавом и жестом велела Ладе убрать опустевшее сито.
— Он только ученых слушает, остальные ему не указ, — язвительно сказала ей Лада.
— Это вышло случайно! — зло поглядев на нее, воскликнул Ксандер. — Простите!
Марта отмахнулась от его извинений.