С трудом протолкнувшись к столу, Марта вручила по корзине пряников жениху и невесте, а потом махнула Ладе и Ксандеру, чтобы садились, где место найдется. Место сыскалось не без труда. Лада села на самом углу, где ей, потеснившись, очистили место несколько мальчишек со значками подмастерьев на разноцветных куртках. Ксандер устроился на другой стороне стола, между мрачным мужчиной, залпом пившим уже явно не первую кружку, и любезно подвинувшейся девочкой с двумя ведьмински лохматыми косами с зелеными лентами. На столе же место отсутствовало вовсе: еды было совершенно непомерное количество. Богато жила Маковка, а может, просто хозяева были очень щедры и не пожалели ничего для застолья.
В не меньшем, чем еда, изобилии были звуки. От слитного шума музыки, хохота, песен, стука и звона посуды, поздравительных возгласов и разговоров полусотни человек у Ксандера с непривычки звенело в ушах. Лада же явно чувствовала себя как рыба в воде: на другой стороне стола она широко улыбалась и живо говорила о чем-то с сутулым юнцом в выцветшей зеленой куртке подмастерья Дерева — будущего плотника, столяра или даже лютье. Раздосадованный этим зрелищем, Ксандер тоже решил погрузиться в светскую беседу. Вспомнив рассказ Марты о пряностях и подливках, он попросил соседа передать ему мисочку с каким-то красным соусом и оказался втянут в живую дискуссию о преимуществах и недостатках разных сортов капусты для квашения. Лада на другой стороне стола залилась смехом над какой-то шуткой своего кавалера. Девочка с косами попросила подать ей намешанное с зеленью масло в обложенной талым льдом миске, и Ксандер с любезнейшей улыбкой исполнил просьбу. Девочка подцепила кусочек масла и сунула ложку под стол. Оказалось, что на коленях у нее сидит серый ушастый котенок, который принялся с удовольствием слизывать угощение.
— Мышегуб всегда со мной ходит, — поймав взгляд Ксандера, сказала девочка. — Какая же ведьма без кота!
— Так ты, значит, ведьма, — подыграл ей Ксандер с самым серьезным видом.
Девочка по-взрослому вскинула подбородок, явно довольная его реакцией.
— Еще какая! Это я Венцелю Иду приворожила зельем из лапчатки, все знают!
Госпожа Ида выглядела не слишком привороженной, поэтому эффект лапчаткового зелья Ксандера не впечатлил. Удивило его другое.
— Раз ты ведьма, то зачем всем рассказываешь об этом? — спросил он. — Не боишься, что местные в это поверят?
Насколько он понял по истории с Васиком, народ по-прежнему не слишком обожает тех своих представителей, кто умеет что-то, остальным не вполне ясное.
— Так и пусть поверят! — воскликнула девочка. — Бояться меня будут тогда, никто тронуть не посмеет!
Она сказала это не с легкомысленным вызовом, а такой не по-детски злой решимостью, что Ксандеру стало не по себе. А девочка между тем выдернула из лап Мышегуба свою косу, с которой тот играл, и весело предложила Ксандеру:
— Хочешь погладить его? Он удачу приносит!
С галереи понесся нестройно-заводной ритм скрипки и дудочек, и народ пустился в пляс возле столов маленьким хороводом. Лада и зеленый присоединились к танцующим. Ксандер чесал котенка за ухом и наблюдал за этим весельем с какой-то непонятной завистью. Как все просто... Никто здесь не тратил месяцы на танцевальные уроки, никто знать не знает о росписи танцев и вальсовых шагах и о том, какой рукой надо снимать шляпу, приглашая даму, а радости притом получает уж явно побольше, чем участники какого-нибудь великосветского сборища. Жизнь несправедлива.