— Насчет дела вашего спросите Корня, — вытирая полотенцем руки, посоветовала женщина. — Он много чего знает, чепуху всякую больше, уж честно вам скажу, но вдруг дельное чего присоветует. У него домишко за деревней, на холме, тут недалеко.
Лада поблагодарила ее под непонимающим взглядом Ксандера.
— Насчет какого дела мы должны с этим Корнем говорить? — спросил он.
— Об Аннике, конечно. Я все рассказала Марте, когда мы готовили, и она…
— Все рассказала? — иронично переспросил Ксандер. — Ты считаешь, о таких вещах можно болтать с каждым встречным?
— А почему не рассказать было? — ощетинилась Лада. — Марта уж точно никого не похищала, живет здесь, всех знает, а ты сам собирался искать по горам проводника!
В общем-то, так оно и было, к тому же никаких причин блюсти секретность в интересах следствия не имелось — после разосланных Трифолием голубей все окрестные селения были в курсе произошедшего с Анникой. Чтобы не сдавать позиций, Ксандер изобразил зевок, перешедший в зевок вполне искренний.
— Я пойду спать,— сказал он. — Чем раньше встанем завтра, тем лучше. Мы не развлекаться сюда явились.
— Спасибо за новость, я все ж поразвлекаюсь чуть-чуть, — фыркнула Лада и кому-то улыбнулась поверх его плеча. — Уж не волнуйся, завтра не задержу!
С этими словами она решительно прошагала мимо Ксандера куда-то, куда он решительно не стал оборачиваться.
Глава 7
Вопреки своим громогласным уверениям, на следующее утро, когда Ксандер проснулся, Лада еще спала, да так крепко, что на его попытку разбудить ее только пробормотала что-то сквозь сон и с головой накрылась одеялом. Видимо, еще как вчера повеселилась в обществе своих сомнительных кавалеров, с раздражением подумал Ксандер и решил не дожидаться ее и сходить к посоветованному Мартой Корню одному.
За ночь погода изменилась, сырая прохлада сменилась обжигающим холодом, замерзшая трава хрустела под ногами, а от резких порывов ветра качались и скрипели голые деревья по краям пустых улиц. Хмурое настроение Ксандера прогулка на столь свирепо свежем воздухе отнюдь не улучшила. Страшно хотелось курить, чтобы просто согреться, но этого удовольствия ему придется ждать до возвращения в Столицу, потому что только там можно было достать дедов южный табак. Зло стиснув зубы и еле дыша сквозь дувший в лицо ветер, Ксандер зашагал вперед.
Дом многоумного старца надлежало искать где-то за деревней, на холме, и Ксандер направился по удивительно безлюдным улочкам Маковки в сторону гор. Спросить дорогу и то было не у кого — совсем как в Сумерьковом городище в Капустный день. Все еще спят после вчерашних увеселений?
— Куда все подевались? — спросил он у наконец встретившегося ему седовласого мужчины с тюком рыболовных сетей в руках.
— Так в полях-огородах все, от холодрыги посадки свои берегут, — ответил рыбак. — Видишь, дымы кругом — окуривают, чтобы не перемерзло все. Снега-то не выпадет никак, самим вон приходится…
Место жительства Корня он указал очень подробно, и Ксандер, поблагодарив, направился туда. Очень скоро среди сухой травы завиднелась убегавшая в нужную сторону тропинка. Кто таков этот Корень, размышлял Ксандер, шагая по ней. Удалившийся от мира мудрый отшельник, как в старых сказках? Лада бы пришла в восторг. Вот уж им-то нашлось бы, о чем поговорить: обо всех этих волках, призраках и прочей чуши.
Впереди показался дом, и Ксандер остановился, удивленно его разглядывая. Жилище Корня совершенно не походило на обычную деревенскую постройку. Окна у него были огромные, крыша почти плоская и сплошь нагруженная какими-то бочками, ящиками, мотками веревки и тележными колесами, а стены пестрели таким количеством разноцветных пятен, как будто некий великан использовал их вместо палитры.
В противовес пустой деревне, возле этого диковинного дома кипела жизнь. Несколько человек входили и выходили, вынося и выбрасывая на землю какие-то вещи, и еще издали Ксандер услышал возбужденные голоса. Что там творится? Переезжают, что ли? Подойдя ближе, он понял, что если кто и съезжает отсюда, то уж точно не добровольно: с собственными вещами люди обычно обращаются поделикатнее. На земле лежала груда грубо брошенных книг, от некоторых отвалились обложки, из других выпали страницы. Рядом валялись письменные принадлежности: разбитая чернильница, связка перьев, смятые бумажные листки. В дверях возник смутно знакомый мальчишка — кажется, Ксандер видел его на вчерашнем пиру — и швырнул на землю еще несколько книг.
— Молодые люди, не горячитесь, я прошу вас! — послышалось из дома. — Книги в чем же виноваты?