— Значит, вы полагаете, некто увез госпожу Аннику в свое горное логово, и на это она намекнула весьма необычным образом: оставила вместо внятных указаний стихотворение и фигурку, — резюмировал он, и в чужих устах этот вывод показался Ксандеру до смешного несолидным.
— Это чушь, знаю, но больше ничего мне в голову не пришло, — честно признался он.
Корень живо замотал головой, и по стенам от его очков разбежались радужные блики .
— Нет-нет, не спешите отрекаться от своих догадок, надобно ценить и использовать все, что нам дается, мысли в том числе. Давайте порассуждаем. Предположим, голова фигурки должна была навести вас на окрестности головы идола. Всевечный, горный пик, на котором прежде высились те самые статуи, был выбран для проживания божеств не случайно — он неприступен, восхождение по его склонам невозможно, он слишком обрывистый, слишком крутой. Давайте-ка посмотрим… — Корень живо перебрал спасенные от сожжения книги и, раскрыв одну, зашуршал страницами. — Да, вот здесь: Нестор Апрельский сообщает, что по легендам боги карали всякого нечестивца, дерзавшего ступить на священные склоны. Я полагаю, в переводе с поэтического на прозу жизни сие означало опасность обрушения и камнепада. И это еще в те времена было. Представьте, что же творится там теперь, с нашими полоумными погодами! Оползень на оползне, камнепад на камнепаде. Сами горцы посещали свою святыню, так сказать, по верхам. — Говоря, он перебирал связку каких-то набросков и гравюр и показал Ксандеру одну из них: горные вершины, соединенные легкими веревочными мостами, а на них темные фигуры с приметными перьями в длинных волосах. — От развалин у подножия никуда подняться нельзя. Значит, едва ли ваш похититель направился туда.
Ксандер слушал, не перебивая.
— Теперь допустим, что Анника намекала вам на горы в целом. Близится зима, перевалы закрыты, время для странствий закончилось. В пещерах будет не выжить — грядут холода, и страшные, убийственные на подобной высоте. Леса окрест давно вырублены, топлива будет не найти, да и еды особенной тоже. Нет, юноша, кто бы ни похитил вашу красавицу, там ему с ней нечего делать.
— Если похититель в самом деле из горного рода, то он может знать секреты предков, знать, куда идти и как выживать в своих родных камнях, — предположил Ксандер.
— Верно, но откуда об этих его знаниях было известно Аннике? Ведь указала вам на каменную голову она.
— А если человек этот был ей хорошо знаком, и поэтому она знала, на что он способен и куда именно увезет ее?
Корень покачал головой.
— Сумерьково городище — местечко небольшое, от торговых путей и Звезд удалено. Каждый приезжий в таких селениях — лицо приметное, а уж лицо горных кровей и подавно. После беседы с теми не слишком любезными молодыми людьми у моего дома вы, наверное, знаете, насколько.
Ксандер натянуто улыбнулся. В Столице никто не придавал значения толике горной крови, что в нем была и проявлялась в его столь лестно оцененных Мартой глазах, и к такой неприкрытой ненависти со стороны селян за одно это он оказался совершенно не подготовлен.
— Подумайте, могла ли Анника водить подобное знакомство так, что никто из любопытных соседских кумушек об эдаком друге ни слухом ни духом? — спросил тем временем Корень.
Он был прав, подобное казалось маловероятным, однако то ли из-за треклятых болотных огней, то ли еще из-за чего, но Ксандер ни от какой, даже самой безумной версии не мог окончательно отказаться. Корень словно прочел его мысли.
— Я не настаиваю! — он деликатнейшим движением поднял обе ладони. — Жизнь порой такое выкидывает, что и нарочно не придумаешь. Может быть, в самом деле деву Аннику увез в свои каменные хоромы некий владетель гор! Но это только версия, додуманная нами. Факты же таковы: девушка указала вам на каменную голову, и только. Именно на сей предмет, не на саму гору, не на Ребро. Возможно, именно в этой голове и содержится некая информация?
Ксандер задумался над этим, но его собственная голова болела ужасно, и мыслям в нее приходить не хотелось.
— Давайте-ка выпьем, — Корень пододвинул ему кружку и, правильно истолковав появившееся на лице своего гостя выражение, торопливо заверил его: — За отвар отвечаю головой! Сам пил, жив-здоров остался, да и на вкус совсем не плохо!
Оказалось и правда неплохо, но странно, как будто пьешь сжиженный воздух из цветочно-ягодного сада. Эта мысль напомнила Ксандеру о вчерашнем празднике и приворотном зелье.
— Девочка на пиру сказала, что это она приворожила Иду для Венцеля, — заговорил он, и Корень сразу понял, о ком речь.