Повисло молчание.
— Меня отец, когда наказывал, в угол ставил, — сказала Лада. — Я прутиком щекотала себе в носу, чих меня разбирал, а отец думал, что я мерзну, и отправлял меня оттуда что-нибудь по дому делать. Вот и все наказание…
Они снова надолго замолчали. Затем Лада вдруг встала и отошла от костра к деревьям. Ксандер смутно различал в темноте ее силуэт — похоже, она зачем-то ощупывала дерево. Вернулась она с целой охапкой еловых веток в руках.
— Можем спать спокойно, — сказала она, деловито выкладывая из веток широкий круг вокруг костра. — Судя по тому бесу, что мы увидали, правду про них говорят, а значит, елок они тоже боятся. К тому же серебро гремучее у тебя есть, если вдруг что!
Ксандер не знал, его она пытается успокоить или саму себя, но был благодарен.
— Ты спи, я первый подежурю, — сказал он ей.
Договорились, что он разбудит Ладу, когда костер начнет догорать, но пламя съело первую порцию запасенного ими хвороста, затем и его остатки, а Ксандер по-прежнему сидел, не чувствуя ни малейшей сонливости. Лада же спала и, похоже, даже без кошмаров. В отблесках костра искрилось ее высунувшееся из воротника куртки ожерелье. Ксандер смотрел на эти блестки и думал о доме. Поверили бы ему там, если б он рассказал о встрече с бесом, или решили, что и он тоже сошел с ума? Пуща походила на ящик, куда лентяйничающий ребенок торопливо сгребает разбросанные по всей комнате вещи вместо настоящей уборки, чтобы к приходу старших все выглядело чистым. Вот так же и люди, упорядочив дикий и неведомый мир, насколько хватило сил и знаний, загнали все, что объяснить и усмирить не удалось, сюда, в непроходимые лесные дебри, и до поры выкинули это из головы. По городским улицам без санкций не проходит даже палый лист — что нам за дело до того, что творится на болотах и тропинках за сотни миль от нас?
Костер стрельнул в воздух фонтаном красных искр, и две из них так и остались гореть, как два немигающих красных глаза. Тьма вокруг них сгустилась, и черным на фоне темного проступил высокий неясный силуэт. Ксандер вскочил на ноги, подавился дымом, закашлялся чуть не до рвоты, а когда пришел в себя, ни искр-глаз, ни зловещей тени уже не было.
Глава 9
Возможно, еловые ветки и впрямь сработали, или им просто повезло, но до утра никто из знакомых кошмарной женщины-беса к их костру не явился. Однако начавшийся столь удачно день продолжался в том же духе недолго: Ксандер и Лада прошли совсем немного, когда услышали становящийся все громче гулкий шум, а вскоре вышли к его источнику. Путь им преграждала река.
— Наверное, это Горинка, — неуверенно сказал Ксандер. — Ниже по течению должен быть мост или броды. Правда, далековато отсюда, тракт пересекает Пущу почти на самой окраине, если я правильно помню.
— Но мы ведь должны идти прямо, — нахмурилась Лада. — Не сворачивая.
— Дальше пути нет, нам придется свернуть и искать переправу. Тем более что ровно напротив головы мы все равно никогда не окажемся, это невозможно! Важно просто выдерживать направление. Скорее всего, именно к реке нас и отсылали, это единственное, мимо чего уж точно не пройдешь, когда держишь путь направо от статуи. Если мы пришли правильно, то где-то здесь должен быть еще какой-то знак. — Ксандер огляделся. — Но вот что это может быть?