Если он легко касался рукой моей кожи, я практически кричала от необходимости чувствовать его внутри. Я бы все сделала для того, чтобы он оказался там.
Быть При-йа было хуже, чем быть изнасилованной Принцами.
Это были сотни изнасилований снова и снова. Мое тело хотело этого. Мой разум был свободен. Все же некоторая часть меня, еще была там, полностью осведомленная, что мое тело не подчиняется мне. Делая то, чего я не выбирала. Весь выбор был сделан за меня. И был выбран Секс.
Я хотела только одного: еще больше.
Его толчки внутри меня, и чувство как он проникает внутрь, превращали меня в совершенно дикую — горячую, влажную, отчаянно желающую его еще больше.
С каждым поцелуем, с каждой лаской, с каждым толчком, я только больше нуждалась в нем. Он прикасался ко мне, и я сходила с ума. Мир сократился до одного: его. Он действительно был моим миром в том подвале. У одного человека было слишком много власти над другим. И это могло поставить тебя на колени и заставить умолять.
У меня был секрет.
Страшная тайна, которая съедала меня живьем.
«Что ты одела на выпускной вечер, Мак?»
Это было последнее, что я слышала, будучи При-йа.
С этого момента все случилось на самом деле.
Я притворялась.
Я лгала ему и себе.
Я осталась.
И он не почувствовал никакой разницы.
Я была такой же ненасытной, такой же жадной, такой же уязвимой. Я точно знала, кто я, что случилось в церкви, и то, что я делала в течение последних нескольких месяцев.
И каждый раз, когда он прикосался ко мне, мой мир сокращался до одного: его.
А он никогда не был уязвимым.
Я ненавидела его за это.
Я потрясла головой, прогоняя унылые мысли.
Куда уходил Бэрронс, чтобы побыть в одиночестве, расслабиться, и возможно поспать? Вне досягаемости для других. Внутрь хорошо охраняемого Зазеркалья.
* * *Его аромат все еще чувствовался в воздухе, когда я обыскивала его кабинет.
Я чувствовала себя безжалостной и уставшей играть по правилам. Во всяком случае, я не знаю, почему эти правила вообще должны быть между нами. Это кажется абсурдным. Он занимал все мое жизненное пространство с тех самых пор, как я встретила его, больше чем жизнь, электризующее настоящее, встряхивавшее, пробуждавшее и делавшее меня безумной только в этом плане.
Я схватила одно из его многочисленного старинного оружия и взломала закрытые ящики письменного стола.
Да, он увидит, что я вломилась туда. И нет, меня это не заботило. Он может даже попытаться выместить всю свою злость на мне. У меня была львиная доля своей злости.
У него были материалы на меня, на моих родителей, на МакКейба, на O’Банниона, людей, о которых я никогда не слышала, даже на его собственных людей.
Были счета с десятками различных реквизитов в разных странах.
В нижнем ящике я обнаружила свои фотографии. Множество фотографий.
Вот я выхожу из Кларин Хауса в росистое дублинское утро, загорелые ноги — блестят из-под короткой любимой белой юбки, длинные светлые волосы — качаются в высоком хвосте.
Вот я гуляю по лужайке возле Тринити-колледжа, встречаю Дэни впервые у фонтана.
Спускаюсь по лестнице Алининой квартиры, выходящей в переулок.
Крадусь позади дома по аллее, глядя на брошенные машины О’Банниона, тем утром, когда я поняла что Бэрронс выключил весь свет и позволил Теням захватить территорию вокруг магазина и сожрать шестнадцать человек, только ради убийства одного, того кто представлял угрозу для меня. В моих глазах был шок, ужас и какое-то явное облегчение.
Вот я сражаюсь спина к спине с Дэни, мечом и копьем, ярко сверкающими в темноте. Была целая серия этих снимков, снятых с угла крыши. Я была в ударе, сияющее лицо, глаза прищурены, тело созданное для того, что я делала.
А вот фото сделанное через фасадное окно книжного магазина — я обнимаю папу.
Вот я свернулась на диване в задней части КиСБ, сплю, сложив руки на груди. Без макияжа. Я выглядела семнадцатилетней, немного потерянной, совершенно беззащитной.
Вот я иду в управление Гарды с Джейном. Возвращаюсь назад в магазин, без света. Я никогда не была в опасности ночью. Он был там, следил, чтобы я выжила, во что бы то ни стало, вернулась обратно.
Никто никогда не фотографировал меня так много раньше. Даже Алина. Он поймал мои тончайшие эмоции в каждом кадре. Он наблюдал за мной, всегда наблюдает за мной.
Через окно фермерского коттеджа, когда я прикасалась к лицу Наны, пытаясь проникнуть в ее мысли и увидеть свою маму. Мои глаза были полуприкрыты, и мое лицо выражало крайнюю сосредоточеность.
Другой снимок с крыши. Я держу ладонь на груди Серой Женщины, требуя, чтобы она восстановила Дэни.
Было хоть что-нибудь, чего он не знает?
Я позволила фотографиям упасть обратно в ящик. Я чувствовала головокружение. Он видел все: и хорошее, и плохое, и уродливое. Он никогда не задавал мне никаких вопросов, пока не решал, что мне необходимо понять ответы. Он никогда не украшал меня удобными ярлыками и не пытался поместить в какие-то рамки. Даже когда огромное количество таких ярлыков уже было приклеено ко мне. Я была такой, какой была в тот момент, и ему это нравилось, и это все что имело для него смысл.
Я повернулась и посмотрела в зеркало.
Незнакомка в отражении пристально смотрела в ответ.
Я коснулась моего лица в отражении. Нет, она не была чужой. Она была женщиной, которая вышла из своей зоны комфорта, чтобы выжить, чтобы стать бойцом. Мне понравилась женщина, которую я видела в зеркале.
Поверхность зеркала под моими пальцами была ледяной.
Я знала это Зеркало. Я знала все Зеркала. У них было что-то вроде … К’Врака внутри. Король что, подбирал компоненты при их создании в мире Охотников?
Когда я смотрела в него, я искала то темное, гладкое озеро и говорила, что я хочу туда.
«Скучало по тебе», — выдыхало оно, — «Приходи плавать».
«Скоро», — обещала я.
Алебастровые руны, выскочили из черных глубин, мерцая на поверхности.
Это было так просто. Я попросила, оно дало. Всегда рядом, всегда готово.
Я зачерпнула их и прижала, одну за другой, к поверхности Зеркала.
Когда последняя была на месте, поверхность покрылась рябью, как серебристые воды. Я просунула пальцы сквозь нее, и вода отступила к краю Зеркала, оставив меня наблюдать за ползущим по кладбищу туманом. Позади надгробий и склепов скользили темные создания.
Из Зеркала вырвался порыв ледяного воздуха.
Я вошла в него.
* * *Как я и предполагала, он поставил свои Зеркала коридором, так что ни один злоумышленник не проник бы живым в его защищенное подземное жилище.
Девять месяцев назад, если бы я смогла понять, как в него проникнуть, то была бы убита, едва ступив. Я вошла внутрь и меня сразу же атаковали. Не было времени, потянуться за копьем. Когда первый поток зубов и когтей набросился на меня, мое озеро немедленно предложило решение, и я приняла его без колебаний.
В моей ладони светилась кровавая руна.
Нападавшие на меня, отступили. Он не могли вынести их, чем бы они не были.
Туман клубился вокруг меня по пояс, а я осматривала пустынный пейзаж. Скелетообразные деревья светились как желтые кости в болезненном лунном свете. Разрушенные надгробия накренились под острыми углами. Мавзолеи показались за воротами из кованого железа. Было невыносимо холодно, почти так же, как и в тюрьме Невидимых. Мое лицо покрылось льдом, брови и волосы в носу заледенели. Мои пальцы начали неметь.
Переход от этого Зеркала к другому был гладким. И все последующие тоже. Бэрронс был большим экспертом по установке Зеркал, чем Дэррок и казалось, даже чем сам Темный Король.
Я даже не увидела, как изменилась окружающая среда. Я вдруг оказалась одной ногой на ледяном кладбище, а другой в душной пустыне из черного песка, где палило солнце. Я скользнула вперед в жгучую жару и мгновенно поджарилась. Никто не напал на меня на этой выжженной местности. Я подумала, что солнце не пропускало определенных нарушителей. Следующее Зеркало заставило меня истерить. Внезапно я оказалась под водой. Я не могла дышать. Я запаниковала и попыталась вернуться.